Louder than words

Какое-никакое послесловие почти четырехлетнему труду полагается, он честно заслужил. К тому моменту, как я его дописала, я возненавидела его всеми фибрами души. Я считала, что впустую потратила время на никому (в первую очередь, мне) не нужную вещь, а при мысли об итоговой редактуре меня тошнило. Понадобилось сколько-то времени, чтобы отвлечься, и снова воспринимать его нормально. Относительно нормально, ибо положительных эмоций он не вызывает у меня до сих пор, и мы сошлись на нейтралитете.

За такое долгое время концепция не сказать, чтобы кардинально изменилась, но, определенно, мутировала. Я собиралась написать элементарную историйку о том, как поссорились два сводных брата и пытаются помириться. А получилось прямо по классику — про потерянные ключи от счастья женского. Еще немного про свободу и чуть-чуть про Бога. Словом, какие-то сплошные авторские размышления о жизни и признания в любви. Ну как умею.

Сюжет от и до был придуман за один день и с тех пор только обрастал подробностями. Изначально я не собиралась писать про Второй дом так много, а про Валинор — вообще. Но в какой-то момент все они потребовали своей доли внимания и печатных знаков, как это обычно и бывает.
Авторская кухня была неприглядна и хаотична. Главы писались разрозненно, потом сшивались, подгонялись и стыковались — благо, в голове текст жил сразу полностью. Главы писались в тетрадках на коленках в электричках, в больших блокнотах с обратной стороны лекций на скучных парах, крохотных блокнотах в поезде Беломорск — Москва, печатались, стирались, переписывались, терялись. Я собирала в копилку все, что могла, как скряга, каждую мелочь, деталь и случайную мысль. В результате в нем четыре библейских цитаты, что, по правде говоря, ровно на четыре больше, чем следовало бы.
Еще это текст насквозь песенный, и между строк притаилось гораздо больше, чем вошло в эпиграфы и названия глав. За время написания у меня собралась целая фонотека.
Тремя китами были эти:










Первая задавала общий тон и дала жизнь общему эпиграфу романа. Прочие две должны были дать названия двум главам, но названия изменились, а суть осталась.
Закончить же мне хочется небольшим бонус-трэком фрагментом, который был написан одним из первых, но в итоговую редакцию не вошел. Норлин Илонвэ сочла, что он снижает градус накала в финале, а я — что он слишком фанфик и совершенно не будет понятен не читавшим «Сильмариллион». Зато у тех, кто читал, он снимет все вопросы (буде они еще оставались) о том, как же повернулась дальнейшая история. Мне он нравится исключительно цитатой.
Хронологически фрагмент идет перед эпилогом.

( Read more... )

 Вот теперь — окончательно конец. Полностью текст лежит здесь. За обложку спасибо norlin_ilonwe.


 

Эпизод 15.



В мире оказалось намного больше оттенков, чем Гиль могла себе вообразить, и к этой пестроте глаза привыкали неохотно и долго. Первые несколько дней после появления яркого светила — солнца — она выходила из дома на рассвете да на закате. Воспаленные веки отказывались подниматься, и Лайрэ давала ей отвар делать примочки, которые немного снимали боль в глазах. Так что Гиль вынужденно стала затворницей. Она сидела у окошка, шила и штопала. Шитья всегда было с избытком. Когда же солнце клонилось к земле, Гиль выпрямляла затекшую за день спину, сворачивала рукоделие и с радостью выходила наружу. Она полюбила подниматься на северо-западную башенку и стоять там с дозорными. Иногда, когда воздух был особенно ясен, Гиль могла различить снежные шапки на дальних горах. Но чаще всего она любовалась закатной степью. Уходящее солнце окрашивало травы во все оттенки рыжего, розового и золотого, и под ветром по полям бежали волны. По лицу Гиль скользили теплые лучи, и она против воли легонько улыбалась, чуть прикрывая глаза.
Иногда же вечером она усаживалась на крыльце, чтобы разобрать травы. Их аромат бывал насколько силен, что платье пропитывалось запахом чабреца и душицы.
( Read more... )

Эпизод 13.

Начать с того, что он… нет, с того, что у него… нет, что с ним… С чего же начать? А, вот оно.
Давным-давно, в такие безмятежные времена, что уже никто и не думает о них, в дальней заморской стране, в ласковом золотом свете, он пришел в мир. Мир уже не был юн и много повидал, так что нисколько не удивился тому, что под прозрачным небесным куполом распахнулись чьи-то глаза. Удивительным было то, что от этого закрылись другие глаза.
Небывалая весть, слушайте! Такого не случалось во все времена: чтобы жил один, умерла другая. И повелась с той поры в одной ничем, кроме этого, не приметной семье неколебимая традиция — отдавать свою жизнь, чтобы жил другой. Ибо нет больше той любви, как если…

( Read more... )

Эпизод 10.

В этой главе я наконец-то определила для себя, как именно звучала клятва.



С потревоженных еловых ветвей обрушилась настоящая стена воды. Амбарусса недовольно сморщился, когда между лопатками защекотал холодный ручей.
— Извини, — одними губами произнес Лаурэлассэ, который и был виновником рукотворного дождя.
Амбарусса мрачно покосился на него и получил в ответ виноватый взгляд. Затем осторожно переступил с ноги на ногу, меняя позу. Они сидели в засаде (вернее будет сказать, стояли) уже довольно долго, так что конечности успели занеменеть. Амбарусса в который раз напомнил себе, что от охоты с собаками он отказался сам.
( Read more... )

Эпизод 8.

Лихорадка обнимала душными лапами и жарко дышала в лицо. Ему хотелось прогнать ее, как пса, но сил не было даже на то, чтобы пошевелить пальцами. Противостояние тянулось долго и мучительно, пока, наконец, она не улеглась прямо на грудь и не стиснула виски огненным обручем.
( Read more... )

Эпизод 6.

Мы уже совсем близко к границе Льдов. Я завороженно гляжу на белую пустыню, простирающуюся до самого горизонта. Там, где, крошась и ломаясь, сталкивались льдины, вздымаются торосы. Под синеватым льдом закручивается спиралями темная вода, жадно ждущая добычи.
Мой народ остановливается на последний привал перед переходом. Усталые и задумчивые, все тихо садятся и молчат. Турукано пытается поудобнее устроить жену и дочь на скалах. Эленвэ обнимает девочку одной рукой и вместе с ней укутывается плащом.
( Read more... )

Эпизод 4.

Горная гряда осталась по левую руку. Они проехали к ней достаточно близко, чтобы ощутить холодное дыхание гор и переменчивость неба, которое несколько раз одаривало их сильнейшим дождем. Сохнуть приходилось на ходу, и поддоспешники из плотной ткани неприятно холодили тело, не торопясь отдавать влагу. Развести хороший костер в голой степи было не из чего. Отправиться же в леса, покрывавшие подножья гор, значило слишком сильно отклониться от намеченного пути.
( Read more... )

Эпизод 1
Эпизод 2

Как многие дома Тириона, королевский дворец был тих и пустынен. Нерданэль долго колебалась — идти ли? Но ей хотелось увидеть Индис, и она чувствовала, что должна ее поддержать. А может, она сама искала опоры в это сумрачное время. Нерданэль не сомневалась, что отныне для нее всегда будут царить сумерки. Даже если Валар… нет, когда Валар снова сотворят источник света для Амана, тень, окутывающая ее сердце, не исчезнет. И никакой свет не заполнит пустоты внутри. Если свет теперь способен хоть кого-то спасти.
( Read more... )

Спасибо Дж.Р.Р. Толкину за персонажей.
Спасибо riweth за мотивирующий разговор. Без тебя этот текст не начался бы.
Спасибо norlin_ilonwe за всеобъемлющую поддержку. Без тебя этот текст бы не закончился.
Спасибо моим друзьям за консультации, терпение и бесконечную любовь.

Редактура: norlin_ilonwe



В этой альтернативной истории хронология изменена сознательно. Имена близнецов здесь взяты по истории о сожжении кораблей (Питьяфинвэ Амбарусса (Амро/ас), Телуфинвэ Амбарто (*Амрод)). Обратите внимание, что это противоречит «Сильмариллиону» и «Шибболету».




Сладки воды Куйвиэнен под ясными звездами[4], что мерцают в темно-синей тишине. Свежи и свободны ветра Эндорэ, веющие над бескрайними пустынными просторами. Таинственны туманные сумерки над серебряными озерами, благоуханна жемчужная роса на листьях. Прекрасно ты, Эндорэ. Так познали квенди жизнь, впервые взглянув на мир.
Сияющ и нежен свет, что струится золотом и серебром с Древ. Обширен и полон чудес Валинор, земля Валар. В теплых потоках парят, раскинув крылья, могучие орлы, вестники Манвэ. Нежны шипящие волны, белой пеной набегающие на берег, бирюзовы прозрачные морские воды, в глубине которых переливаются самоцветные камни. Так познали эльдар свет, распахнув ему сердца.
Бесконечна и гибельна тьма, павшая на Город. Она поглотила его. Беспределен ты, ужас, как злоба Врага, удушающ ты, кошмар, как ненависть Врага. Раскинулись липкие тенета, опутали души, и отравили мир, и разделили его на «до» и «потом». Так познали эльдар страх, поверив лжи.
Потускнели песчаные берега, и волны поменяли свой цвет. Дрожат лебеди, дрожат и качаются, и пьют алую воду. Дрожат вместе с ними багровые отсветы, дрожат и пляшут, и дразнят. Звенит воздух, звенит свою песню, и все ниже склоняют лебеди головы. Так познали эльдар смерть, обнажив клинки против братьев.
И круг замкнулся.

( Read more... )