Круг закончился
Feb. 8th, 2012 07:01 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lempiВыкладываю свое. Из чужого понравилось совсем чуть-чуть, будет потом.
Т9-19. Верховный совет комитета Тириона по культуре и массовым мероприятиям сообщает - "В городе стало слишком спокойно и даже скучно". ВСКТПКИММ жаждет устроить карнавал. Мнение общественности, реакция прессы.
Манвэ ковырял скипетром камешки у трона, стоящего на самой вершине Таникветиль. Делать ему было решительно нечего; то ли дело раньше, ого! Раньше отсюда было наблюдать за всем, что происходит в мире, лучше всего. Наблюдать и сейчас было хорошо, да нечего.
- Высоко сижу, далеко гляжу... - уныло пробормотал Король Арды. - А чего гляжу, глядеть-то не на что!
Сулимо начал вспоминать, все ли дела он сделал.
- Варде доброе утро сказал, - принялся загибать он пальцы, - орлам семечек насыпал, Намо еще потерпеть попросил, Морготу через Стены Ночи фигу показал, пятнадцатую вариацию четыреста шестьдесят третьей "Оды во славу Короля Арды" в исполнении ваниар послушал...
В общем, дела у Манвэ закончились аккурат на правой руке. Он тоскливо вздохнул.
А Варда в это время сидела у Йаванны.
- И сидит, и вздыхает, и вздыхает, - рассказывала Элентари Кементари. - Скукой мается, сердешный. Печальное зрелище. Душераздирающее.
Йаванна призадумалась и вдруг зашептала что-то Варде на ухо.
Эонвэ, глашатая Сулимо, в Тирионе давно не бывало. Самое его появление произвело фурор необычайный. Все побросали свои дела и устремились на площадь послушать, что же он скажет.
Майя был слегка смущен. В руках у него был свиток, что удивило тех немногих, кто застал прошлые появления Эонвэ - раньше он как-то без всего обходился. Наконец он откашлялся, развернул длиннющий свиток, с которого свисали такие же длиннющие печати и бойко начал, не глядя на бумагу:
- Верховный совет комитета Тириона по культуре и массовым мероприятиям сообщает - В городе стало слишком спокойно и даже скучно! ВСКТ...- Эонвэ запнулся.
- ВСКТПК... - Опять.
Отчаянно краснея, он посмотрел в свиток:
- Вэ-Эс-Кэ-Тэ-Пэ-Кэ-И-Мэ-Мэ, - наконец справился глашатай Сулимо, - желает устроить карнавал! Праздник пройдет через неделю у подножия Таникветиль. Танцуют все!
Арафинвэ выступил вперед и поклонился Эонвэ.
- Позволь задать вопрос?
Эонвэ склонил голову в знак согласия.
-Что такое ВСКТПКИММ, - легко выговорил Финвион, - нам ясно. А вот что такое карнавал?
- О, карнавал это чудесно! - ответил Эонвэ. - Каждый выбирает себе какой-то наряд, чтобы его не узнали, и приходит на праздник. А в конце Манвэ выберет лучший костюм. Победителя ждет приз!
- А что за приз? - поинтересовался кто-то из толпы.
- Это секрет; пока никто не знает, - сказал Майя.
Взбудораженные эльдар расходились. Праздник - это всегда весело, а тут еще и возможность посоревноваться и за это получить приз от самого Манвэ!
Во всех домах началась суматоха. Шутка ли, за неделю приготовить костюм, да такой, чтобы тебя не узнали! Нолдор были уверены, что их ловкие жены сделают самые лучшие вышивки, телери - что новые водолазные костюмы, которые еще никто не видел, произведут неизгладимое впечатление, а ваниар знали, что Манвэ и так любит их больше всех, и решили, что надо быть собой.
Новый номер самой солидной газеты Амана "Тирионский Вестник" вышел каким-то неприлично разноцветным. Вместо еженедельных новостей, статей Аулэ и психологических советов Ирмо газета пестрила фотографиями готовящихся к карнавалу эльдар. Было даже - о ужас! - несколько интервью. Некоторые из подписчиков, которые читали газету еще с Первой эпохи, написали в редакцию гневные письма. Редакция не ответила; они спешно шили грандиозный костюм а-ля кроссворд для главного редактора.
Легкомысленный журнальчик "Звезды Элентари" опубликовал несколько узоров от самой Вайрэ. Тираж взлетел до небес; и если в "Тирионском Вестнике" шили костюм, то в "Звездах" спешно готовили следующий выпуск - какой-то из назойливых корреспонденток удалось прорваться сквозь заслоны и задать пару вопросов Мириэль.
И только "Любитель-рыболов" остался верен себе, напечатав на центральном развороте схему вентиляции аквариума. Давние читатели журнала, впрочем, утверждали, что рисунок какой-то странный и больше похож не на схему вентиляции, а на схему-выкройку ластов.
- Намо, ну что тебе стоит? Пусть они тоже повеселятся. Все подумают, что это такой костюм, никто и не догадается… Ну Намо… Наааамоооо….
Наконец желанный день настал. Первыми явились ваниар. Некоторые из них, несмотря на декларируемую уверенность в любви Манвэ, все-таки сделали себе костюмы, правда, сказался недостаток опыта и спешная подготовка… так что карнавальные костюмы особо не отличались от просто праздничных.
Впрочем, когда пришли телери, уверенность ваниар слегка поколебалась. Некоторые и вправду мужественно решились натянуть водолазные костюмы, но по большей части телери предстали в облике диковинных рыб и морских растений.
Когда пришли нолдор, уверенность ваниар была потрясена до основания.
— Что, что это надето вон на том, смотри? — подталкивает один другого.
— Не знаю, куча веток каких-то… он гнездо изображает, может?
— Сам ты гнездо, это костюм энта! — отозвался третий.
— А это еще что такое странное в перьях… О, знаю, Торондор!
— А это…
— А вон там…
— Ух ты, Итиль! Вон, с серебряным диском!
— Оооо! — завопил кто-то. — Вот это он смело вырядился! А как похож, даже молот при нем!
Наконец все собрались. Осталось дождаться только Валар. Кое-кто поговаривал, что и они придут в карнавальных костюмах, однако ожидания не оправдались — Валар были самыми обычными, привычными, восхитительно-прекрасными Валар. Манвэ поприветствовал всех собравшихся, и веселье началось…
До конца праздника оставалось всего ничего, а у Манвэ до сих пор не было приза. Король Арды уже слегка нервничал и постукивал скипетром по земле.
— Намо, может, ты позовешь, а? — спросил он Судию.
— Ну конечно, звал уже один раз, хватит с меня, — хмыкнул тот. — Знал бы ты, что он мне ответил…
— Что? – живо поинтересовался Сулимо.
— Много чего, — скупо ответил Мандос. — Да придет, куда денется, обещал же.
Несколько дней назад Манвэ, завернув в гости к Намо, подумал, что неплохо бы попросить сделать приз Феанаро. О чем Король нолдо и сказал. Манвэ его и на праздник пригласил («Но только инкогнито!»), но эльда отказался, а вот приз пообещал сделать. И вот теперь приза у Короля Арды не было, а время вручения неумолимо приближалось.
А Феанаро доделывал короны «Нэр Арда» и «Нис Арда». Полюбовавшись на дело рук своих, он аккуратно завернул прелестные венцы в шелк. Синий, что заставило нолдо поморщиться. Впрочем, он представил, что заворачивает свои творения в знамя Нолофинвэ, и довольно улыбнулся.
Осталось только передать венцы Манвэ. Феанаро направился было к Намо, но тот уже ушел на праздник… Немного подумав и решив, что сумеет как-нибудь незаметно сунуть сверток кому-нибудь из Валар, он скрепя сердце отправился к Таникветиль, хотя вовсе не горел желанием кого-то видеть.
Незаметно, разумеется, не получилось. Какие-то телери заметил его и долго приглядывались, после чего один из них подошел и с уважением сказал:
— Вот это ты молодец, как настоящий! Даже взгляд копируешь… — немного отступив, добавил он.
Феанаро усмехнулся и, кажется, слишком «скопировал взгляд», потому что телеро поспешно вернулся к своим.
Почти добравшись до места, где сидели Валар, он уже счел, что все прошло хорошо, и прикидывал, как бы поскорее вернуться. Но эльда предполагает, а Эру располагает…
Завидев Арафинвэ (который разумно рассудил, что королю лучше не одеваться Торондором), Феанаро решил обойти его подальше, чтобы вдруг не столкнуться, как вдруг заметил в толпе странную фигуру. Он тряхнул головой, решив, что ему почудилось, но единственная темная фигура среди блистающих эльдар и не думала исчезать. Пламенный Дух нахмурился. Кто из эльдар мог додуматься до такого костюма? Презрев возможные неприятные встречи (в конце концов, всегда можно притвориться, что ты «как настоящий», а вовсе не настоящий), он решительно зашагал к выдумщику.
Добравшись до неизвестного, Феанаро хлопнул его по плечу:
— Здравствуй! — сказал он, широко и недобро улыбаясь. — Кто же тебя на такой костюм-то надоумил, а?
Неизвестный обернулся и отпрянул.
— А тебя кто?
Минуту они взирали друг на друга, а потом одновременно воскликнули:
— Он настоящий!
Оказавшиеся рядом нолдор побледнели.
— Они настоящие! — крикнул какой-то телеро и грохнулся в обморок.
— Скучно тебе было, Манвэ, да? Зато теперь весело, ох и весело… У Аулэ теперь работы завались, Чертоги восстанавливать. Тирион ладно, нолдор сами отстроят… Но Чертоги! Я думал, у меня сердце остановится, когда этот сумасшедший загнал Моргота в угол, угрожая паяльником, а тот бился в стену, и выломал же, вражина! Зачем только я разрешил дать Феанаро инструменты…
— Приз сделать…
— Вон твой приз, руины сплошные, а не город. После их двенадцатого круга Оромэ и Тулкас начали ставки делать, сколько домов останется… Зачем Морготу Гронд-то было давать?
— Для антуража…
— Прекрасный антураж, действенный. Впрочем, паяльник в руках Феанаро оказался пострашнее, судя по дырам в Чертогах. Впрочем, судя по дырам, это теперь сыр… Знаешь, Манвэ, распускай ты свой ВСКТ… ВСКТПК… Комитет!
Т9-21. Маэдрос/Лютиэн. Как по одному источнику, где Тингол посылает гонца к Маэдросу, прося у него помощи в поисках дочери. Ключевая фраза : " Если найдешь мою неразумную дочь, отдам тебе в жены и половину Дориата в придачу!" . Никакого слэша, ХЭ, можно H+, все, как автор пожелает.
Осень обрушилась на Химринг месяц назад буйными грозами. Где-то внизу, в долинах, еще наверняка доцветало лето, но на Вечностуденом холме терпкий холод уже вступил в права. По ночам увядающую траву прихватывал иней, а вчера Майтимо заметил на лужах хрупкий ледок и подумал, что скоро, скоро придет и зима… И славно. Он не любил жары, и вовсе не требовалось спрашивать, почему.
Спрашивать, впрочем, было некому; Макалаурэ уехал неделю назад навестить младших братьев. Майтимо собирался тоже, но в последний момент передумал. Отчего? Всю неделю, что прошла с момента отъезда брата, он тщетно задавал себе этот вопрос и не находил ответа.
— А Финдекано не любит холод… — пробормотал Руссандол, вглядываясь в начинающую синеть вечернюю даль. Да нет, не приедет он, в сотый раз повторил себе эльф.
Но если не Финьо, то кто же?
Ответ на этот вопрос старший сын Феанаро получил очень скоро. Едва он собрался сесть за письмо в Хитлум, раздался стук, и в дверь просунулся его оруженосец. Майтимо вопросительно поднял бровь.
— Гонец, — сказал тот. Показалось ли, или оруженосец был удивлен, если не сказать, поражен?
— Проси, — ответил лорд. Промелькнула мысль, что он в простой повседневной одежде, не очень-то подходящей для приема послов, но Нельяфинвэ тут же ее отринул. Величие лорда не зиждется на его одеяниях.
Оруженосец распахнул дверь, и в покои вошел высокий эльф. Сделав несколько шагов вперед, он склонился перед главой Первого Дома.
— Приветствую, лорд Маэдрос, — начал посланник.
Руссандол остановил его взмахом левой руки.
— Мое имя Нельяфинвэ Майтимо, — спокойно сказал он. — Мы можем говорить на синдарине, но прошу звать меня на языке моего народа.
Гонец склонил голову в знак согласия и продолжил:
— Я прибыл из Дориата по поручению моего короля Элу Тингола. Он доверил мне передать письмо главе Первого Дома, — с этим словами он раскрыл поясную сумку и протянул Майтимо сложенный пергамент.
— Благодарю за то, что ты проделал столь долгий и трудный путь, — если Нельо и удивился, то ничем этого не показал. — Анквалэ, — лорд кивнул в сторону оруженосца, — проводит тебя в покои, где ты сможешь отдохнуть. Потом приглашаю тебя разделить с нами вечернюю трапезу.
— Благодарю и тебя за гостеприимство. Но позволь спросить, когда будет ответ? Дело срочное, и не терпит промедления.
Руссандол слегка нахмурился.
— Ответ будет скоро.
Посланник Тингола поклонился в последний раз и вышел в сопровождении Анквалэ.
Оставшись один, Майтимо развернул письмо Тингола. Он ожидал увидеть острый, четкий кирт, однако с удивлением, не меньшим, чем в момент, когда узнал, чей посланник к нему прибыл, и со вспыхнувшей где-то в глубине сердца теплотой узнал округлую нежность тенгвара.
— Дело, видно, и впрямь срочное, — усмехнулся Нельо.
Ему не потребовалось и пяти минут, чтобы прочесть письмо и принять решение.
Спустившись минут через пятнадцать в залу, служившую столовой, Майтимо застал там только нетерпеливо расхаживающего гонца. Завидев лорда, он резко развернулся к нему и застыл.
— Да, теперь я понимаю, что тебя сюда привел отнюдь не пустяк, — сказал Нельо.
— Каков твой ответ, лорд Нельяфинвэ? — на лице посланника мелькнула на миг тень тревоги, но он быстро совладал с собой.
— Нет, — просто ответил Руссандол.
Да что же ему сегодня постоянно что-то мерещится в вечерних тенях? Вот и сейчас показалось, что вассал Тингола вздохнул с облегчением.
— Благодарю за ответ, лорд. Позволь мне уехать немедля.
В этот раз Майтимо не счел нужным скрывать удивление.
— Не поев и не отдохнув? На ночь глядя? — он посмотрел в окно, за которым уже сгустились сумерки.
— Ты же понял, что мешкать нельзя, — ответил гонец.
Нельо задумчиво кивнул.
— Пожалуй. Возьми тогда любого свежего коня, а насчет припасов в дорогу я сейчас распоряжусь.
Синда вдруг улыбнулся.
— Почту за честь. Мне было… интересно взглянуть на живую легенду, — неожиданно добавил он.
Впрочем, окончание его речи было еще более неожиданным.
— Но гораздо сильнее мне бы хотелось увидеть брата твоего, менестреля, — он склонил голову в прощальном жесте и направился к двери.
— Постой, — окликнул его Майтимо. — Ты не назвал своего имени. Может, в Дориате так принято, но не в Химринге.
Синда на миг задержался и оглянулся.
— Даэрон, — ответил он и покинул залу.
А на следующий день приехали те, кого Майтимо не видел уже давно. И признаться, сильно скучал. Они появились, когда сам Руссандол уехал к дальнему форпосту. Вернувшись уже после полудня, он застал в крепости шум, суматоху и беготню. Бросив поводья конюшему, Нельо взлетел по узкой лестнице. И столкнулся в первом же зале с братьями. Сразу оба схватили его в объятья, и Майтимо, опьяненный внезапной радостью, тихо рассмеялся.
— Но как…? — наконец спросил он, вглядываясь в их лица.
Возвращаемся в Нарготронд, говорили глаза Атаринкэ.
Нет, в Химринг, к Нельо!, разворачивалась память Тьелкормо.
А Нан-Дунгортэб?, звучал вопрос младшего.
Пробились же с ранеными, вчетвером тем более проскочим!, звенел ответ Охотника.
— Как видишь, проскочили, — нарушил тишину Куруфинвэ.
— Вчетвером? — вместо ответа спросил Майтимо.
— Да, — сказал Турко. — Мы привезли дочь Тингола.
— Вы привезли кого?! — между бровями Нельяфинвэ легла жесткая складка.
— Послушай, Майтимо, — торопливо заговорил Тьелкормо, — она вбила себе в голову, что влюблена в смертного, в атани…
— Который к тому же отправился за нашим Сильмариллом, — встрял Атаринкэ.
— … а мне жизни без нее нет, — закончил Прекрасный, не обращая внимания на слова брата.
Складка между бровями стала еще глубже.
— Ты хоть знаешь, от кого я вчера получил письмо? — голос Руссандола не предвещал не только ничего хорошего, но способен был заморозить, наверно, сотню балрогов. — От Синдиколло. Он предлагал мне найти ее… за награду.
— Неужели отдаст Сильмарилл, который потребовал у смертного? — зло усмехнулся Куруфинвэ.
— Так далеко его щедрость не простирается, — в тон ему ответил Феанарион, — он пообещал мне всего лишь пол-Дориата и ее в жены.
— И ты…? — подался вперед Тьелкормо.
— Я не ловец дев, — жестко ответил брат.
Прекрасный в запале шагнул вперед, но на плечо ему легла рука Атаринкэ. Несколько секунд Турко вглядывался в лицо старшего.
— Ты просто ее еще не видел, брат. Ты просто ее еще не видел.
— Вот пойду и погляжу, — едва сдерживая гнев, бросил тот.
Услыхав, как открывается тяжелая дверь, Лютиэн резко развернулась и бросилась к вошедшему. Но мольбы о помощи и милости замерли у нее на устах, едва она догадалась, кто этот высокий нолдо. Совладав с собой, она все же обратилась к нему.
— Прошу тебя, лорд, отпусти меня! — взмолилась она. — Будь милосерднее своих братьев!
Увидев ее, Нельо застыл, словно пораженный молнией.
— Турко был прав, — глухо пробормотал Майтимо, отшатнувшись. Он провел рукой по лбу.
— Ты останешься здесь, — отрывисто бросил Нельяфинвэ. — Может, мне не суждено взять тебя в жены, но я хотя бы смогу смотреть на тебя.
С этими словами Руссандол ушел, оставив Лютиэн в тоске и грусти.
В Химринге воцарилась мрачная, тяжелая, давящая тишина. Тьелкормо отправил Хуана в покои Лютиэн, «чтобы она не сбежала», как он выразился, но на деле — чтобы не оставлять ее наедине со старшим. Сам Охотник брата избегал, узнав о его решении. Очарованный красой дочери Тингола, он мгновенно понял, что заставило Нельяфинвэ так круто изменить отношение к этой истории.
Тот же и не искал встречи с Туркафинвэ. Руссандол все также занимался делами крепости, фехтовал во дворе с подрастающими эльфами и запирался по вечерам в своих покоях. Тщетно Атаринкэ пытался с ним поговорить, старший уходил от ответа, как рыба из рук, отделываясь ничего не значащими фразами.
Напрасны были и его попытки вразумить Тьелкормо. Тот мгновенно вспыхивал, стоило Куруфинвэ лишь слегка коснуться этой темы. И так горячего нрава от роду, при одной только тени намека на Лютиэн Туркафинвэ превращался в сущую копию отца, так что Атаринкэ только качал головой, сомневаясь, что по праву носит свое имя.
Напряжение достигло высшей точки, когда в один прекрасный день оба столкнулись у дверей покоев Лютиэн.
— Что ты тут забыл? — процедил сквозь зубы Тьелкормо, обратившись к брату впервые после того памятного разговора в день их прибытия.
— Это ты, видно, забыл, — также холодно ответил Руссандол, — что это моя крепость, и я хожу, где мне вздумается.
— Вот и иди, — с нажимом произнес Турко, еле сдерживаясь.
— Я и пришел, — отпарировал старший, собираясь открыть дверь.
Неизвестно, чем бы кончилось дело, но из коридора вдруг возник Куруфинвэ и схватил за руки белого от ярости Тьелкормо.
— Хватит! — прошипел он ему. — Одумайся, слышишь! Неужели ты поднимешь руку на брата из-за нее?
Туркафинвэ посмотрел на Атаринкэ, сузив глаза. Ничего не ответив, он вырвался из стальной хватки брата и скрылся в темноте коридора.
Лютиэн проснулась посреди ночи от того, что Хуан тихо зарычал.
— Тихо ты! — цыкнул кто-то на пса в темноте. Лютиэн испуганно вскочила с кровати.
— Собирайся, быстро, — сказал ей вошедший.
— Зачем… — начала было дочь Тингола, но эльф шикнул на нее, как до этого на Хуана.
— Ты еще хочешь найти своего смертного? Тогда собирайся.
Лютиэн покидала в дорожный мешок свои скромные вещи. Эльда схватил ее за руку и вывел из комнаты, велев Хуану идти следом.
Они спустились вниз, во двор крепости, но к воротам не пошли, а свернув вправо, очутились у небольшой дверцы в стене.
— Вот твой плащ, — на руки Лютиэн упал тяжелый сверток. — Убирайся. Никто не встанет между ними. Пусть лучше Турко останется без Хуана, чем без брата. Уходи, и запомни: я убью тебя, если ты еще раз попадешься нам на пути.
Если первый текст писался на посмеяться, то второй неожиданно случился серьезным. Идея пришла в голову почти сразу, но записала я под самый конец круга, когда текст окончательно сложился в голове. Это мой седьмой фанфик, и пожалуй, единственный, который мне дорог и который потребовал несколько больше душевных сил, чем обычная писанина на коленке на фест.
Т9-19. Верховный совет комитета Тириона по культуре и массовым мероприятиям сообщает - "В городе стало слишком спокойно и даже скучно". ВСКТПКИММ жаждет устроить карнавал. Мнение общественности, реакция прессы.
Манвэ ковырял скипетром камешки у трона, стоящего на самой вершине Таникветиль. Делать ему было решительно нечего; то ли дело раньше, ого! Раньше отсюда было наблюдать за всем, что происходит в мире, лучше всего. Наблюдать и сейчас было хорошо, да нечего.
- Высоко сижу, далеко гляжу... - уныло пробормотал Король Арды. - А чего гляжу, глядеть-то не на что!
Сулимо начал вспоминать, все ли дела он сделал.
- Варде доброе утро сказал, - принялся загибать он пальцы, - орлам семечек насыпал, Намо еще потерпеть попросил, Морготу через Стены Ночи фигу показал, пятнадцатую вариацию четыреста шестьдесят третьей "Оды во славу Короля Арды" в исполнении ваниар послушал...
В общем, дела у Манвэ закончились аккурат на правой руке. Он тоскливо вздохнул.
А Варда в это время сидела у Йаванны.
- И сидит, и вздыхает, и вздыхает, - рассказывала Элентари Кементари. - Скукой мается, сердешный. Печальное зрелище. Душераздирающее.
Йаванна призадумалась и вдруг зашептала что-то Варде на ухо.
Эонвэ, глашатая Сулимо, в Тирионе давно не бывало. Самое его появление произвело фурор необычайный. Все побросали свои дела и устремились на площадь послушать, что же он скажет.
Майя был слегка смущен. В руках у него был свиток, что удивило тех немногих, кто застал прошлые появления Эонвэ - раньше он как-то без всего обходился. Наконец он откашлялся, развернул длиннющий свиток, с которого свисали такие же длиннющие печати и бойко начал, не глядя на бумагу:
- Верховный совет комитета Тириона по культуре и массовым мероприятиям сообщает - В городе стало слишком спокойно и даже скучно! ВСКТ...- Эонвэ запнулся.
- ВСКТПК... - Опять.
Отчаянно краснея, он посмотрел в свиток:
- Вэ-Эс-Кэ-Тэ-Пэ-Кэ-И-Мэ-Мэ, - наконец справился глашатай Сулимо, - желает устроить карнавал! Праздник пройдет через неделю у подножия Таникветиль. Танцуют все!
Арафинвэ выступил вперед и поклонился Эонвэ.
- Позволь задать вопрос?
Эонвэ склонил голову в знак согласия.
-Что такое ВСКТПКИММ, - легко выговорил Финвион, - нам ясно. А вот что такое карнавал?
- О, карнавал это чудесно! - ответил Эонвэ. - Каждый выбирает себе какой-то наряд, чтобы его не узнали, и приходит на праздник. А в конце Манвэ выберет лучший костюм. Победителя ждет приз!
- А что за приз? - поинтересовался кто-то из толпы.
- Это секрет; пока никто не знает, - сказал Майя.
Взбудораженные эльдар расходились. Праздник - это всегда весело, а тут еще и возможность посоревноваться и за это получить приз от самого Манвэ!
Во всех домах началась суматоха. Шутка ли, за неделю приготовить костюм, да такой, чтобы тебя не узнали! Нолдор были уверены, что их ловкие жены сделают самые лучшие вышивки, телери - что новые водолазные костюмы, которые еще никто не видел, произведут неизгладимое впечатление, а ваниар знали, что Манвэ и так любит их больше всех, и решили, что надо быть собой.
Новый номер самой солидной газеты Амана "Тирионский Вестник" вышел каким-то неприлично разноцветным. Вместо еженедельных новостей, статей Аулэ и психологических советов Ирмо газета пестрила фотографиями готовящихся к карнавалу эльдар. Было даже - о ужас! - несколько интервью. Некоторые из подписчиков, которые читали газету еще с Первой эпохи, написали в редакцию гневные письма. Редакция не ответила; они спешно шили грандиозный костюм а-ля кроссворд для главного редактора.
Легкомысленный журнальчик "Звезды Элентари" опубликовал несколько узоров от самой Вайрэ. Тираж взлетел до небес; и если в "Тирионском Вестнике" шили костюм, то в "Звездах" спешно готовили следующий выпуск - какой-то из назойливых корреспонденток удалось прорваться сквозь заслоны и задать пару вопросов Мириэль.
И только "Любитель-рыболов" остался верен себе, напечатав на центральном развороте схему вентиляции аквариума. Давние читатели журнала, впрочем, утверждали, что рисунок какой-то странный и больше похож не на схему вентиляции, а на схему-выкройку ластов.
- Намо, ну что тебе стоит? Пусть они тоже повеселятся. Все подумают, что это такой костюм, никто и не догадается… Ну Намо… Наааамоооо….
Наконец желанный день настал. Первыми явились ваниар. Некоторые из них, несмотря на декларируемую уверенность в любви Манвэ, все-таки сделали себе костюмы, правда, сказался недостаток опыта и спешная подготовка… так что карнавальные костюмы особо не отличались от просто праздничных.
Впрочем, когда пришли телери, уверенность ваниар слегка поколебалась. Некоторые и вправду мужественно решились натянуть водолазные костюмы, но по большей части телери предстали в облике диковинных рыб и морских растений.
Когда пришли нолдор, уверенность ваниар была потрясена до основания.
— Что, что это надето вон на том, смотри? — подталкивает один другого.
— Не знаю, куча веток каких-то… он гнездо изображает, может?
— Сам ты гнездо, это костюм энта! — отозвался третий.
— А это еще что такое странное в перьях… О, знаю, Торондор!
— А это…
— А вон там…
— Ух ты, Итиль! Вон, с серебряным диском!
— Оооо! — завопил кто-то. — Вот это он смело вырядился! А как похож, даже молот при нем!
Наконец все собрались. Осталось дождаться только Валар. Кое-кто поговаривал, что и они придут в карнавальных костюмах, однако ожидания не оправдались — Валар были самыми обычными, привычными, восхитительно-прекрасными Валар. Манвэ поприветствовал всех собравшихся, и веселье началось…
До конца праздника оставалось всего ничего, а у Манвэ до сих пор не было приза. Король Арды уже слегка нервничал и постукивал скипетром по земле.
— Намо, может, ты позовешь, а? — спросил он Судию.
— Ну конечно, звал уже один раз, хватит с меня, — хмыкнул тот. — Знал бы ты, что он мне ответил…
— Что? – живо поинтересовался Сулимо.
— Много чего, — скупо ответил Мандос. — Да придет, куда денется, обещал же.
Несколько дней назад Манвэ, завернув в гости к Намо, подумал, что неплохо бы попросить сделать приз Феанаро. О чем Король нолдо и сказал. Манвэ его и на праздник пригласил («Но только инкогнито!»), но эльда отказался, а вот приз пообещал сделать. И вот теперь приза у Короля Арды не было, а время вручения неумолимо приближалось.
А Феанаро доделывал короны «Нэр Арда» и «Нис Арда». Полюбовавшись на дело рук своих, он аккуратно завернул прелестные венцы в шелк. Синий, что заставило нолдо поморщиться. Впрочем, он представил, что заворачивает свои творения в знамя Нолофинвэ, и довольно улыбнулся.
Осталось только передать венцы Манвэ. Феанаро направился было к Намо, но тот уже ушел на праздник… Немного подумав и решив, что сумеет как-нибудь незаметно сунуть сверток кому-нибудь из Валар, он скрепя сердце отправился к Таникветиль, хотя вовсе не горел желанием кого-то видеть.
Незаметно, разумеется, не получилось. Какие-то телери заметил его и долго приглядывались, после чего один из них подошел и с уважением сказал:
— Вот это ты молодец, как настоящий! Даже взгляд копируешь… — немного отступив, добавил он.
Феанаро усмехнулся и, кажется, слишком «скопировал взгляд», потому что телеро поспешно вернулся к своим.
Почти добравшись до места, где сидели Валар, он уже счел, что все прошло хорошо, и прикидывал, как бы поскорее вернуться. Но эльда предполагает, а Эру располагает…
Завидев Арафинвэ (который разумно рассудил, что королю лучше не одеваться Торондором), Феанаро решил обойти его подальше, чтобы вдруг не столкнуться, как вдруг заметил в толпе странную фигуру. Он тряхнул головой, решив, что ему почудилось, но единственная темная фигура среди блистающих эльдар и не думала исчезать. Пламенный Дух нахмурился. Кто из эльдар мог додуматься до такого костюма? Презрев возможные неприятные встречи (в конце концов, всегда можно притвориться, что ты «как настоящий», а вовсе не настоящий), он решительно зашагал к выдумщику.
Добравшись до неизвестного, Феанаро хлопнул его по плечу:
— Здравствуй! — сказал он, широко и недобро улыбаясь. — Кто же тебя на такой костюм-то надоумил, а?
Неизвестный обернулся и отпрянул.
— А тебя кто?
Минуту они взирали друг на друга, а потом одновременно воскликнули:
— Он настоящий!
Оказавшиеся рядом нолдор побледнели.
— Они настоящие! — крикнул какой-то телеро и грохнулся в обморок.
— Скучно тебе было, Манвэ, да? Зато теперь весело, ох и весело… У Аулэ теперь работы завались, Чертоги восстанавливать. Тирион ладно, нолдор сами отстроят… Но Чертоги! Я думал, у меня сердце остановится, когда этот сумасшедший загнал Моргота в угол, угрожая паяльником, а тот бился в стену, и выломал же, вражина! Зачем только я разрешил дать Феанаро инструменты…
— Приз сделать…
— Вон твой приз, руины сплошные, а не город. После их двенадцатого круга Оромэ и Тулкас начали ставки делать, сколько домов останется… Зачем Морготу Гронд-то было давать?
— Для антуража…
— Прекрасный антураж, действенный. Впрочем, паяльник в руках Феанаро оказался пострашнее, судя по дырам в Чертогах. Впрочем, судя по дырам, это теперь сыр… Знаешь, Манвэ, распускай ты свой ВСКТ… ВСКТПК… Комитет!
Т9-21. Маэдрос/Лютиэн. Как по одному источнику, где Тингол посылает гонца к Маэдросу, прося у него помощи в поисках дочери. Ключевая фраза : " Если найдешь мою неразумную дочь, отдам тебе в жены и половину Дориата в придачу!" . Никакого слэша, ХЭ, можно H+, все, как автор пожелает.
….And Curufin moreover was of perilous mood.
Осень обрушилась на Химринг месяц назад буйными грозами. Где-то внизу, в долинах, еще наверняка доцветало лето, но на Вечностуденом холме терпкий холод уже вступил в права. По ночам увядающую траву прихватывал иней, а вчера Майтимо заметил на лужах хрупкий ледок и подумал, что скоро, скоро придет и зима… И славно. Он не любил жары, и вовсе не требовалось спрашивать, почему.
Спрашивать, впрочем, было некому; Макалаурэ уехал неделю назад навестить младших братьев. Майтимо собирался тоже, но в последний момент передумал. Отчего? Всю неделю, что прошла с момента отъезда брата, он тщетно задавал себе этот вопрос и не находил ответа.
— А Финдекано не любит холод… — пробормотал Руссандол, вглядываясь в начинающую синеть вечернюю даль. Да нет, не приедет он, в сотый раз повторил себе эльф.
Но если не Финьо, то кто же?
Ответ на этот вопрос старший сын Феанаро получил очень скоро. Едва он собрался сесть за письмо в Хитлум, раздался стук, и в дверь просунулся его оруженосец. Майтимо вопросительно поднял бровь.
— Гонец, — сказал тот. Показалось ли, или оруженосец был удивлен, если не сказать, поражен?
— Проси, — ответил лорд. Промелькнула мысль, что он в простой повседневной одежде, не очень-то подходящей для приема послов, но Нельяфинвэ тут же ее отринул. Величие лорда не зиждется на его одеяниях.
Оруженосец распахнул дверь, и в покои вошел высокий эльф. Сделав несколько шагов вперед, он склонился перед главой Первого Дома.
— Приветствую, лорд Маэдрос, — начал посланник.
Руссандол остановил его взмахом левой руки.
— Мое имя Нельяфинвэ Майтимо, — спокойно сказал он. — Мы можем говорить на синдарине, но прошу звать меня на языке моего народа.
Гонец склонил голову в знак согласия и продолжил:
— Я прибыл из Дориата по поручению моего короля Элу Тингола. Он доверил мне передать письмо главе Первого Дома, — с этим словами он раскрыл поясную сумку и протянул Майтимо сложенный пергамент.
— Благодарю за то, что ты проделал столь долгий и трудный путь, — если Нельо и удивился, то ничем этого не показал. — Анквалэ, — лорд кивнул в сторону оруженосца, — проводит тебя в покои, где ты сможешь отдохнуть. Потом приглашаю тебя разделить с нами вечернюю трапезу.
— Благодарю и тебя за гостеприимство. Но позволь спросить, когда будет ответ? Дело срочное, и не терпит промедления.
Руссандол слегка нахмурился.
— Ответ будет скоро.
Посланник Тингола поклонился в последний раз и вышел в сопровождении Анквалэ.
Оставшись один, Майтимо развернул письмо Тингола. Он ожидал увидеть острый, четкий кирт, однако с удивлением, не меньшим, чем в момент, когда узнал, чей посланник к нему прибыл, и со вспыхнувшей где-то в глубине сердца теплотой узнал округлую нежность тенгвара.
— Дело, видно, и впрямь срочное, — усмехнулся Нельо.
Ему не потребовалось и пяти минут, чтобы прочесть письмо и принять решение.
Спустившись минут через пятнадцать в залу, служившую столовой, Майтимо застал там только нетерпеливо расхаживающего гонца. Завидев лорда, он резко развернулся к нему и застыл.
— Да, теперь я понимаю, что тебя сюда привел отнюдь не пустяк, — сказал Нельо.
— Каков твой ответ, лорд Нельяфинвэ? — на лице посланника мелькнула на миг тень тревоги, но он быстро совладал с собой.
— Нет, — просто ответил Руссандол.
Да что же ему сегодня постоянно что-то мерещится в вечерних тенях? Вот и сейчас показалось, что вассал Тингола вздохнул с облегчением.
— Благодарю за ответ, лорд. Позволь мне уехать немедля.
В этот раз Майтимо не счел нужным скрывать удивление.
— Не поев и не отдохнув? На ночь глядя? — он посмотрел в окно, за которым уже сгустились сумерки.
— Ты же понял, что мешкать нельзя, — ответил гонец.
Нельо задумчиво кивнул.
— Пожалуй. Возьми тогда любого свежего коня, а насчет припасов в дорогу я сейчас распоряжусь.
Синда вдруг улыбнулся.
— Почту за честь. Мне было… интересно взглянуть на живую легенду, — неожиданно добавил он.
Впрочем, окончание его речи было еще более неожиданным.
— Но гораздо сильнее мне бы хотелось увидеть брата твоего, менестреля, — он склонил голову в прощальном жесте и направился к двери.
— Постой, — окликнул его Майтимо. — Ты не назвал своего имени. Может, в Дориате так принято, но не в Химринге.
Синда на миг задержался и оглянулся.
— Даэрон, — ответил он и покинул залу.
А на следующий день приехали те, кого Майтимо не видел уже давно. И признаться, сильно скучал. Они появились, когда сам Руссандол уехал к дальнему форпосту. Вернувшись уже после полудня, он застал в крепости шум, суматоху и беготню. Бросив поводья конюшему, Нельо взлетел по узкой лестнице. И столкнулся в первом же зале с братьями. Сразу оба схватили его в объятья, и Майтимо, опьяненный внезапной радостью, тихо рассмеялся.
— Но как…? — наконец спросил он, вглядываясь в их лица.
Возвращаемся в Нарготронд, говорили глаза Атаринкэ.
Нет, в Химринг, к Нельо!, разворачивалась память Тьелкормо.
А Нан-Дунгортэб?, звучал вопрос младшего.
Пробились же с ранеными, вчетвером тем более проскочим!, звенел ответ Охотника.
— Как видишь, проскочили, — нарушил тишину Куруфинвэ.
— Вчетвером? — вместо ответа спросил Майтимо.
— Да, — сказал Турко. — Мы привезли дочь Тингола.
— Вы привезли кого?! — между бровями Нельяфинвэ легла жесткая складка.
— Послушай, Майтимо, — торопливо заговорил Тьелкормо, — она вбила себе в голову, что влюблена в смертного, в атани…
— Который к тому же отправился за нашим Сильмариллом, — встрял Атаринкэ.
— … а мне жизни без нее нет, — закончил Прекрасный, не обращая внимания на слова брата.
Складка между бровями стала еще глубже.
— Ты хоть знаешь, от кого я вчера получил письмо? — голос Руссандола не предвещал не только ничего хорошего, но способен был заморозить, наверно, сотню балрогов. — От Синдиколло. Он предлагал мне найти ее… за награду.
— Неужели отдаст Сильмарилл, который потребовал у смертного? — зло усмехнулся Куруфинвэ.
— Так далеко его щедрость не простирается, — в тон ему ответил Феанарион, — он пообещал мне всего лишь пол-Дориата и ее в жены.
— И ты…? — подался вперед Тьелкормо.
— Я не ловец дев, — жестко ответил брат.
Прекрасный в запале шагнул вперед, но на плечо ему легла рука Атаринкэ. Несколько секунд Турко вглядывался в лицо старшего.
— Ты просто ее еще не видел, брат. Ты просто ее еще не видел.
— Вот пойду и погляжу, — едва сдерживая гнев, бросил тот.
Услыхав, как открывается тяжелая дверь, Лютиэн резко развернулась и бросилась к вошедшему. Но мольбы о помощи и милости замерли у нее на устах, едва она догадалась, кто этот высокий нолдо. Совладав с собой, она все же обратилась к нему.
— Прошу тебя, лорд, отпусти меня! — взмолилась она. — Будь милосерднее своих братьев!
Увидев ее, Нельо застыл, словно пораженный молнией.
— Турко был прав, — глухо пробормотал Майтимо, отшатнувшись. Он провел рукой по лбу.
— Ты останешься здесь, — отрывисто бросил Нельяфинвэ. — Может, мне не суждено взять тебя в жены, но я хотя бы смогу смотреть на тебя.
С этими словами Руссандол ушел, оставив Лютиэн в тоске и грусти.
В Химринге воцарилась мрачная, тяжелая, давящая тишина. Тьелкормо отправил Хуана в покои Лютиэн, «чтобы она не сбежала», как он выразился, но на деле — чтобы не оставлять ее наедине со старшим. Сам Охотник брата избегал, узнав о его решении. Очарованный красой дочери Тингола, он мгновенно понял, что заставило Нельяфинвэ так круто изменить отношение к этой истории.
Тот же и не искал встречи с Туркафинвэ. Руссандол все также занимался делами крепости, фехтовал во дворе с подрастающими эльфами и запирался по вечерам в своих покоях. Тщетно Атаринкэ пытался с ним поговорить, старший уходил от ответа, как рыба из рук, отделываясь ничего не значащими фразами.
Напрасны были и его попытки вразумить Тьелкормо. Тот мгновенно вспыхивал, стоило Куруфинвэ лишь слегка коснуться этой темы. И так горячего нрава от роду, при одной только тени намека на Лютиэн Туркафинвэ превращался в сущую копию отца, так что Атаринкэ только качал головой, сомневаясь, что по праву носит свое имя.
Напряжение достигло высшей точки, когда в один прекрасный день оба столкнулись у дверей покоев Лютиэн.
— Что ты тут забыл? — процедил сквозь зубы Тьелкормо, обратившись к брату впервые после того памятного разговора в день их прибытия.
— Это ты, видно, забыл, — также холодно ответил Руссандол, — что это моя крепость, и я хожу, где мне вздумается.
— Вот и иди, — с нажимом произнес Турко, еле сдерживаясь.
— Я и пришел, — отпарировал старший, собираясь открыть дверь.
Неизвестно, чем бы кончилось дело, но из коридора вдруг возник Куруфинвэ и схватил за руки белого от ярости Тьелкормо.
— Хватит! — прошипел он ему. — Одумайся, слышишь! Неужели ты поднимешь руку на брата из-за нее?
Туркафинвэ посмотрел на Атаринкэ, сузив глаза. Ничего не ответив, он вырвался из стальной хватки брата и скрылся в темноте коридора.
Лютиэн проснулась посреди ночи от того, что Хуан тихо зарычал.
— Тихо ты! — цыкнул кто-то на пса в темноте. Лютиэн испуганно вскочила с кровати.
— Собирайся, быстро, — сказал ей вошедший.
— Зачем… — начала было дочь Тингола, но эльф шикнул на нее, как до этого на Хуана.
— Ты еще хочешь найти своего смертного? Тогда собирайся.
Лютиэн покидала в дорожный мешок свои скромные вещи. Эльда схватил ее за руку и вывел из комнаты, велев Хуану идти следом.
Они спустились вниз, во двор крепости, но к воротам не пошли, а свернув вправо, очутились у небольшой дверцы в стене.
— Вот твой плащ, — на руки Лютиэн упал тяжелый сверток. — Убирайся. Никто не встанет между ними. Пусть лучше Турко останется без Хуана, чем без брата. Уходи, и запомни: я убью тебя, если ты еще раз попадешься нам на пути.
Если первый текст писался на посмеяться, то второй неожиданно случился серьезным. Идея пришла в голову почти сразу, но записала я под самый конец круга, когда текст окончательно сложился в голове. Это мой седьмой фанфик, и пожалуй, единственный, который мне дорог и который потребовал несколько больше душевных сил, чем обычная писанина на коленке на фест.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2012-02-08 08:04 pm (UTC)no subject
Date: 2012-02-09 05:07 pm (UTC)no subject
Date: 2012-02-10 06:34 am (UTC)Сразу мысли закружились, такого рода: а могла ли вообще какая-либо дева пленить сердце старшего Феанориона? А какой могла бы быть эта дева?
и т. д.
no subject
Date: 2012-02-10 04:15 pm (UTC)