lempi | Пробы-пробы, кастинг-кастинг

Проклятие Мандоса.

Намо Мандос был в беспокойстве, насколько это вообще возможно для Валы. Война Гнева закончилась, Моргот низвергнут, Сильмариллы потеряны, все счастливы… кроме Намо, который получил себе в Мандос почти всю королевскую семейку, устроившую столько шума. С него вполне хватило разборок, которые они устраивали при жизни, и вот теперь его любовно выстроенные чертоги будут сотрясаться от бесконечных скандалов. Феанаро со своими ненаглядными сыновьями даже здесь устроит какое-то подобие Форменоса и будет оттуда на всех смотреть злобным взглядом, Нолофинве будет бегать вокруг и уговаривать его не выпендриваться, а его сыновья будут строить в закоулках потаенные королевства.

В общем, Намо был полон самых радужных предчувствий по поводу своих узников. Его безусловную радость особенно украшал тот факт, что он самолично себя на это подписал. «А все Манвэ… иди, прокляни, ты мне за прошлый проигрыш желание должен… балрога с два я с ним еще сяду играть, они с Тинталле жулят на пару…»

С этими полными восторга мыслями он засел за свои гроссбухи. К вящему ужасу, у него был практически полный комплект – все феаноринги, за исключением Макалаурэ, который был самый же и безобидный, все нолфинги, которых, слава Эру, было поменьше, и самые ершистые арфинги.

У Судии ум за разум начал заходить еще тогда, когда в Чертоги прибыл Тингол. Вала долго пытался запомнить, где нельзя говорить на квенья, а где – на синдарине, но не преуспел. Феанаро, узнав о запрещении квенья в Белерианде, взбеленился. Нолофинве, как ни удивительно, его поддержал. Оба высказались на редкость единодушно и весьма непечатно.

Намо даже не успел как следует осознать, что он с ними всеми будет делать, как великое сотрясение началось. С Феанаро, само собой. Он сюда пришел самый первый и изрядно поскучал в одиночестве, пока к нему не присоединился младший брат. Скандалить вдвоем, без детей, у них получалось как-то вяло. Теперь, разумеется, решили наверстать…

- А я тебе говорю, что этот чертог мой, а свой Голодран, или как его там, можешь тащить куда хочешь!
- Гондолин! – взвыли дети Нолофинве.
- Да хоть Тирион на Туне! Мало вам было меня при жизни достать! Уйми своих детей, Нолофинве!
- А что здесь происхооодит? – вопросил вошедший Майтимо.
- Да вот твой отец решил, что мы своим присутствием ему шибко мешаем, - ответил Финдекано. – Майтимо, все-таки у тебя было тяжелое детство… Ай!
Возглас относился уже к его собственному отцу, от которого он получил подзатыльник. Феанаро одобрительно посмотрел на Нолофинве.
- А я смотрю, ты взял на вооружение продвинутые методы воспитания.
Нолофинве скромно улыбнулся. Финдекано обиделся и вызывающе взял за руку Турукано.
- Может, нас и мало, но зато мы вместе!
- Мы тут все вместе, к моему огромному огорчению, - заявил Феанаро.
- Что за шум, а драки нет? – это подошел Тьелкормо.
- Сейчас будет, - обнадежил его Майтимо. – Ты что думаешь, здесь хоть кто-нибудь способен уступить? Особенно эти трое… Они же даже перед балрогами из принципа не отступали! Самоубийцы-эстеты…
- Эй, Нельо, кто бы говорил! – возмутился Финдекано. - Чемпион по прыжкам…
Турко прищелкнул пальцами.
- Я помню, Финдарато говорил, у людей есть поговорка… как там… упрям как…
- Как Феанаро! – припечатал Финдекано. – Ай!
Тьелкормо удивленно на него посмотрел.
- Да нет, там точно какое-то животное упоминалось…
Автор всей заварухи и по совместительству Сильмариллов угрожающе смотрел на нолфингов. Они приготовились стоять до последнего. Майтимо и Тьелкормо потихоньку делали ставки на количество раундов.
- Трое на одного, да? – вопил Турукано.
- Почему трое? Четверо, - откуда ни возьмись возник Курво-младший, кровожадно ухмыляясь.

Намо оторвался от работы. Ему показалось, что чертоги дрожат мелкой дрожью. «Что-то нервы никуда», - тревожно подумал он, и тут тряхнуло по-настоящему. Намо бросил книгу и помчался туда, где по его разумению находилось кошмарное семейство. Еще на подходе (подбеге?) его бедные уши заложило от воплей, переходящих в ультразвук. Навстречу ему вылетел разъяренный Пламенный Дух и без всякого перехода и почтения начал орать на Судию. Из этой речи Намо узнал много нехороших слов, которым отца научил Карнистир (Морьо уверял, что весь Кхузуд – сплошное ругательство). Суть сводилась к тому, что под одной крышей с нолфингами он сидеть не станет.
- Либо они, либо я! – заявил Феанаро.
Тут Намо окончательно осознал, что в Альквалондэ он проклял кого-то не того…

Немножечко подумав (а много времени на размышление Феанаро еще никогда никому не давал), Намо заявил:
- Нолофинве! Чтоб духу вашего тут не было сию секунду!
Финдекано укоризненно посмотрел на Майтимо.
- Я обещал следовать за моим… - начал было Нолофинве.
- ПОШЛИ ВОН! – хором заорали Мандос, Феанаро и Майтимо.
Второй дом как ветром сдуло. Неожиданно Курво-старший расхохотался.
- Говорил я тебе, это будет просто, Нельо. Я же еще в начале Исхода дал им понять, что у них другой путь, - добавил уже тише Пламенный Дух. – Кто там у нас еще остался? Младшие детишки Арафинве?
Майтимо со счастливой улыбкой кивнул.
- Это-то уж совсем просто, правда, Намо? – лукаво спросил Феанаро.
Хмурый Мандос только рукой махнул.
- Что ж ты, мастер, - Вала ядовито выделил это слово, - сам-то тут остаешься?
Курво улыбнулся.
- Там где-то на Путях людей болтается какой-то Турин. Говорят, у нас с ним грандиозный дуэт в конце Арды. Да и потом… - улыбка стала шире. — Ты же меня проклял, Намо. А я злопамятный.