lempi | Летне-осенний круг

Наконец закончился. У меня там висело всего два текста, которые я теперь кладу и тут.

1. AU. "Светлые силы" победили в Пятой битве. Что дальше?

Дальше — метафорично.

Щит и меч.

Neither law, nor love, nor league of swords,
dread nor danger, not Doom itself…

В Химринге наступила зима, как водится, раньше, чем внизу, на равнинах. Ровно горели сторожевые костры; в годы Второго Долгого мира не утихала память о Битве Внезапного пламени, и нолдор не желали потерять с таким трудом отвоеванные назад земли. Да, Пятая битва стала славнейшей из битв Эндорэ, но и самой горестной: большой кровью и на последнем пределе сил Союз сумел отбросить тварей Моринготто. Но и Черному врагу пришлось нелегко, Ангамандо был истощен; но не повержен, и еще два Сильмарилля горели в черной короне, и полчища Моринготто были далеки от полного уничтожения.
У нолдор же сил осталось и того меньше; и хотя Барад-Эйтель и Химринг по-прежнему высились, ощерясь сталью, яростью и огнем, а Ондолиндэ все так же был скрыт от Моринготто, новая атака на Ангамандо стала бы последней для тех, кто пришел с Запада и последовавших за ними. Эндорэ застыло в хрупком равновесии передышки; но время было на стороне Моринготто, копившего силы, питающего свои порождения неиссякаемой злобой, для нолдор же не было надежды, кроме Ондолиндэ; однако ж немногие верили и в это, и меньше всего - Вечностуденый Химринг.

Едва завидев влетевшего в залу Тьелкормо, Финдекано понял, что вести будут недобрыми. Сын Нолофинвэ приехал в Химринг несколько дней назад, и сейчас они с Майтимо и Макалаурэ обсуждали, что же им делать дальше: разведчики донесли, что Север вновь начал пробуждаться.
- Майтимо! - начал Охотник, даже не отдышавшись.
- Может, сядешь? - предложил ему старший брат.
Тот отрицательно мотнул головой.
- То, что я должен сказать, касается только нас, - он сделал ударение на последнем слове.
Финдекано сделал было движение, чтобы подняться, но Майтимо удержал его.
- Какие у нас могут быть секреты от Финдекано?
- Ладно, - кивнул Тьелкормо, ничуть не скрывая недовольства этими словами. - Потом не пожалей, - добавил он тихо.
- Итак? - старший сын Феанаро вопросительно посмотрел на младшего брата.
Жесткая складка пролегла между бровями Прекрасного.
- Лютиэн ушла из этого мира. А Сильмарилл снова в Дориате. В Дориате без Завесы, - об этом он мог и не напоминать.
Скажи Тьелкормо о том, что у врат стоит сам Моринготто - это, пожалуй, были бы не настолько дурные новости. Финдекано закусил губу и с тревогой посмотрел на братьев. Он никогда еще не видел пробуждения Клятвы; но слишком хорошо помнил рассказы о том, что случилось в Нарготронде.
Но Майтимо всего лишь спокойно спросил:
- Откуда ты знаешь?
Тьелкормо усмехнулся.
- Я - знаю, - Охотник взглянул брату в глаза и тот, первый раз в жизни не выдержав его взгляда, отвел взор.
Кано неспешно поднялся и отложил в сторону карты.
- Пошлю гонцов, - буднично сообщил он. - Остальные должны узнать и быть тут как можно скорее.
Тьелкормо последовал за Певцом. А Майтимо понял, что ему действительно придется пожалеть о том, что при этом разговоре присутствовал Финдекано. Верховный король нолдор.

***

Нельяфинвэ задумчиво оперся подбородком на левую руку. Казалось, он начисто забыл о присутствии Финдекано, погрузившись в мысли. На его лице невозможно было что-либо прочесть; и Нолофинвион мог только догадываться, что у того на уме. Тирион и Клятва? Клятва и Дагор-нуин-Гилиат? Нарготронд и Клятва?
- Я иногда думаю, - внезапно заговорил Майтимо, - как жаль, что нас не оказалось тогда в Форменоссэ.
Финдекано изумленно взглянул на него. Он ожидал услышать многое, но не это.
- Прошлого не воротишь, - осторожно ответил нолдо, наблюдая за сыном Феанаро.
У Майтимо дернулась щека. Он ничего не ответил.
- Что ты будешь делать теперь?
- Потрачу немного времени впустую, - не меняя позы ответил Нельяфинвэ.
Отважный недоуменно посмотрел на него.
- О чем ты?
- Пошлю гонцов в Дориат, - объяснил тот. - Но право же, - его взор обжигал, - ответ Диора я и сам могу себе написать. Готов поспорить на Химринг со всем содержимым - я не ошибусь ни в едином слове, - хищная тень пронеслась по лицу Руссандола.
И Финдекано не стал спрашивать, что будет потом.
На следующий день он уехал в Хитлум.

***

....написать тебе, как только от Диора придет ответ. Я был слишком самонадеян, говоря, что с точностью до слова могу предсказать его послание. Гонцы вернулись ни с чем; этот смертный даже не стал утруждать себя отказом - он не прислал никакого ответа...

...как никогда ни о чем не просил. Потрать еще немного времени впустую - дождись, пока я сам съезжу туда. Кто знает, может, мне удастся еще одно неисполнимое дело...

...призвание спасать. Тебе удавались самые безнадежные дела, но это будет не по плечу и тебе. Мы ждем...

...бывал неправ, однако не здесь. Но лучше уж погибнуть в атаке на Ангамандо, чем ударить...

...невозможно.

***

Стоявшие на границах Дориата наконец завидели знамена. Они знали, что на них идут сыновья Феанаро, а те и не думали таиться, и алые флаги с золотой звездой пылали над головами воинов.
Два войска замерли друг напротив друга.
Высокий всмотрелся в тех, кто встал на его пути. По правую руку у него был Охотник, и весь он был как слепящее и слепое копье, устремленное только на цель.
- Ну же! - воскликнул Прекрасный, с трудом удерживая коня, который плясал под ним.
По левую руку у Белого Пламени неподвижной скалой стоял Певец. Он замер, точно туго натянутый лук перед тем мигом, когда разящая стрела еще не сорвалась с тетивы.
- Время, - глухо сказал он.
В паре сотен шагов впереди против Меча, Копья и Лука стоял Щит.
- Мой лорд, - с недоумением промолвил оруженосец, - а как же кольчуга и шлем?
Что-то в лице Отважного заставило его вздрогнуть.
- В этом бою мне не нужны доспехи.
На той стороне Высокий с лязгом опустил забрало шлема.

2. Нолдор Первой Эпохи в Хогвартсе в период первых трёх лет учёбы ГП.

Нет, я не знаю, как они туда попали. Но предполагаю, что им было весело :)

— Что это, Невилл?
От ледяного тона профессора зельеварения съежились даже слизеринцы. Дрожащий Невилл, который боялся его до полуобморочного состояния, открывал и закрывал рот, из которого не вылетало ни звука.
— Я спрашиваю, что это?
— Волшебн-н-н-ная п-п-палочка…
— Волшебная палочка, — саркастично произнес профессор. — Надо же. А мне показалось, что это половник. Зачем вы мешали зелье палочкой?
— Я…
— Он перепутал рецепты, профессор! — вмешался Гарри, который решил заступиться за друга.
— А вас, Поттер, я не спрашивал. Минус десять очков Гриффиндору.
Перехватив его взгляд, он добавил:
— Еще одно слово, и вычту все пятьдесят.
Гриффиндор, несомненно, лишился бы этих пятидесяти очков, но тут дверь распахнулась, и вошла профессор по трансфигурации.
— Извините, что отвлекаю… Профессор, срочно нужна ваша консультация.
Она выглядела встревоженной.
Крайне недовольный тем, что его оторвали от занятия, профессор бросил взгляд на класс:
— Гриффиндору к следующему занятию подготовить два свитка эссе про уменьшающие зелья.
Когда профессора вышли, Гарри со злостью швырнул книгу на стол.
— Ненавижу его!
— Видали, своим ничего даже не задал, — поддержал его Рон.
— Зато они и знать будут меньше, — заметила Гермиона, собирая вещи.
Друзья только скривились.

Следующей парой была защита от Темных искусств. Третьекурсников в очередной раз ждал новый преподаватель по этому предмету. Узнав, что им предстоит практическое занятие, школьники воодушевились. Во главе с профессором они направились в учительскую. Он указал им на шкаф в углу и подергал за ручку. Шкаф вдруг затрясся.
— Там просто-напросто боггарт, — успокоил он ребят. — Кто знает, что это?
— Боггарт — это привидение, которое превращается в то, чего человек больше всего боится, — выпалила Гермиона.
— Замечательно, — похвалил ее профессор. — Чтобы с ним справиться, надо превратить боггарта во что-то смешное и рассмеяться. Он тут же исчезнет. Заклинание — «ридикулус». Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как сделать это смешным.
Через несколько минут учитель выпустил боггарта. Все успешно с ним справлялись, но когда очередь дошла до Гарри, профессор быстро встал перед ним и поднял палочку.
— Позвольте мне! — воскликнул он. Щелчок — и боггарт превратился в оскаленного волка. Профессор спокойно сказал «ридикулус», и волк обернулся тараканом.
— Идите, Невилл, прикончите его, — позвал учитель.
С щелчком боггарт превратился в профессора зельеварения.
— Ридикулус! — завопил Невилл, и профессор предстал перед классом в платье бабушки Невилла. Раздался дружный хохот, и боггарт лопнул.

Вечером в кабинете директора Хогвартса было как всегда шумно.
— Налейте мне вина, пожалуйста, — страдальчески морщился профессор зельеварения, сидя на подлокотнике кресла. — Эти человеческие дети меня с ума сведут.
— Ты слишком с ними строг, Куруфин, — тряхнула золотыми волосами декан гриффиндорцев. — В трансфигурации они делают успехи.
— Да и в заклинаниях тоже, — кивнул ее дядя, декан Рэйвенкло.
Куруфин только махнул рукой.
— Зельеварение — это искусство, — безнадежно сказал он, совершенно отцовским жестом потирая лоб. — А им лишь бы палочками махать.
— Но фантазия у них есть, — примирительно сказал Финрод. — Вот сегодня на защите от темных они… гм… — он остановился, сообразив, что не стоит рассказывать кузену, в каком обличье его сегодня представляли.
— Фантазия! — хмыкнула Аредэль. — Да они с трудом отличают гиппогрифа от химеры!
— И с астрономией у них не складывается, — поддержал Фингон.
— На истории магии они засыпают, — пожаловался Маглор.
— А ты пробовал не подыгрывать на арфе во время занятия? — поинтересовался Финголфин.
В него полетела подушка, от которой он благополучно уклонился. Подушка приземлилась аккурат на колени Мириэль.
— С прорицанием у них совсем туго, — призналась она. — Полная невосприимчивость.
Преподаватели с надеждой воззрились на директора.
— Ну что вы так на меня смотрите? Я что, должен им свои мозги в голову вложить?
— А можно? — оживилась Аредэль.
— Нет, — отрезал Феанор. — Напоминаю, что все жалобы — к Намо. Кто-то хочет вернуться к нему? Нет? Вот и отлично, дети вас ждут.