![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Фанфики
Я тут временно выпала в реальный мир в силу некоторых обстоятельств — возник ряд проблем. Выяснилось, что аспирантура про меня помнит и хочет от меня срочно статью, что весь город обсуждает мою личную жизнь, да и всякое-разное выяснилось.
Ну все это лирика, а вот сколько у меня скопилось в загашниках! И начну я с добрых, милых и позитивных историй Норлин Илонвэ. Грустить и думать будем потом, а сейчас почитаем это. Я позволила себе выделить цветом те фразы, которые собираюсь растащить на цитаты :)
Как сказала когда-то ~Тень~: "Первый дом крайне ценен для Арды — без него чувство юмора будет предано анафеме".
http://norlin-nolde.diary.ru/p46627513.htm?from=last#571704994
Об ужине, завтраке и пустующих местах.
За окнами бесновалась гроза. Ливень яростно хлестал по стенам и стеклам, изломанные, будто в агонии, молнии прорезали непроглядно-черное небо, а рокочущие раскаты грома сотрясали окрестности так, что на столе подчас испуганно вздрагивала посуда.
Кухня, чуть подсвеченная колеблющимся пламенем притихшего очага, утопала в синем сумраке. За столом сидели семеро. Рыжеволосая женщина в накинутой на плечи теплой шали то и дело оборачивалась на окна, немного обеспокоенно качая головой. Нет, гроза отнюдь не пугала ее, но вселяла ощутимое чувство тревоги. Справа от нее сидели двое, являя собой полный контраст друг другу. Первый, с такой же, как и у женщины огненно-рыжей копной волос непоколебимо спокойно поглощал ужин, почти не поднимая глаз от тарелки. Второй, отчетливо схожий с ней чертами лица, задумчиво смотрел в окно, крутя пальцами длинную смоляную прядь. Мысли его явно были далеки от насмерть замерзших котлет. Напротив хозяйки в торце стола двое веснушчатых близнецов – почти полные копии старшего брата – постоянно переглядывались и толкали друг друга локтями, видимо общаясь на осанвэ. Действительно, нарушать молчание под рев грозы не тянуло. Сидящие по левую руку от женщины одинаково черноволосые, явственно похожие юноши с нескрываемой жадностью уничтожали содержимое своих тарелок.
Хозяйка чуть улыбнулась и пододвинула братьям блюдо с тушеным мясом. Те одновременно благодарно кивнули и принялись делить добавку. Женщина снова улыбнулась, потом ее глаза погрустнели - она украдкой бросила взгляд на два пустых места с нетронутыми приборами: одно рядом с собой во главе стола, другое – слева, между ней и старшим из темноволосых братьев.
- Не припомню я в Амане такой жуткой грозы. – Наконец нарушила молчание хозяйка, зябко поведя плечами. – Может, все же зажжем свет?
- Ну нет, мама, не надо! – Близнецы одновременно вскинули головы, молящее глядя на мать. – В такую погоду, - продолжил тот, что был чуть темнее волосами, - надо сидеть и ловить атмосферу. Это тебе и Макалаурэ скажет.
- Да, скажу. – Задумавшийся эльф оторвал взгляд от окна и улыбнулся. – Атмосфера удивительная... – Из внутреннего кармана его синей куртки появился кусок желтоватой бумаги и огрызок грифеля, тарелка с едва початым ужином была безжалостно отодвинута.
Близнецы, глянув на это, привычно-дружно прыснули. Застывшая атмосфера в кухне потеплела и ожила.
- Курво, Морьо, не лопнете? – Доселе молчавший старший отложил вилку и усмехнулся, глядя на стремительно пустеющие (и явно не последний раз) тарелки сидящих напротив братьев. Приподнялся со стула и встрепал черные волосы того, что постарше.
- Посмотрел бы я на тебя, Майтимо, после Мандоса. - Фыркнул Курво, убирая от лица свесившиеся пряди.
- Точно, тоже ведь был голоден, как сотня гномов. – Поддержал его Морьо.
- А ты все со своими гномами. – Нэрданель усмехнулась, качнув головой. После возвращения средних сыновей дом мгновенно наполнился фразочками и ругательствами на языке Детей Аулэ, а уж упоминания о них и вовсе были обязательными в речах бывшего владыки Таргелиона.
Морьо же в ответ на это замечание только хмыкнул и пожал плечами: «Ну и что с того?»
А за окном продолжала бушевать гроза. Молния несколько раз освещала лица ярким белым светом, дождь не утихал, а ветер яростно скреб в окна длинными ветвями... Нэрданель порывисто обернулась, сообразив, что у дома не растет ничего, что может доставать до стекол.
Очередная вспышка высветила за окном силуэт. Лица стоящего было не видно – свет очага не дотягивался до погруженной во мрак внешней стены, а через залитое водой стекло разглядеть что-то не позволяло даже эльфийское зрение. Незнакомец яростно стучал по раме, отчаянно жестикулируя и тщетно стараясь перекричать бурю. Все присутствующие удивленно замерли.
- Э... Кого это носит в такую погоду?.. – Пробормотал Куруфинвэ, вглядываясь в застланное дождевыми потоками окно.
- Надо выглянуть – впустить его... – Нэрданель собралась было подняться из-за стола, но силуэт за окном в отчаянии постучал себя по голове, видимо выказывая сомнение в умственных способностях расположившихся на кухне, и растворился во мраке под дождем.
- А... Что это сейчас было? – Хором поинтересовались друг у друга близнецы, в то время как остальные удивленно переглядывались.
- А в дверь постучать ему в голову не пришло? – Заметил скептически Морьо.
- Да уж раз мы стук в окно не сразу услышали, то что про дверь говорить... – Майтимо, хмурясь, покосился на новую вспышку молнии.
- Я все же выйду, посмотрю. – Нэрданель встала, но тут же испуганно ухватилась за стол: со стороны входа до отделенной от него половиной дома кухни донесся явственно слышный грохот. Через мгновение – второй, еще более оглушительный. Все шестеро братьев, опрокинув половину стульев, вскочили на ноги и вместе с матерью бросились на шум.
Когда они влетели в прихожую, взору их предстала интереснейшая картина: входная дверь, варварски сорванная с петель, стояла аккуратно прислоненная к родному косяку, дождь, обрадованный новыми возможностями, быстро заливал пол, по которому уже растекалась внушительных размеров лужа. В непосредственном центре лужи, являясь, очевидно, изначальным источником ее первообразования, низвергая с насквозь промокшей одежды на безнадежно утраченный ковер потоки воды, стоял, флегматично выжимая волосы, непосредственный хозяин дома, чье место во главе стола ныне пустовало по причине нахождения его в местах весьма отдаленных.
- А я стучу-стучу. – Медленно проговорил он, не отвлекаясь от в общем-то тщетного процесса приведения себя в Эруугодный вид. – А вы не слышите. – Мрачные интонации в голосе вернувшегося главы семейства усилились. Надо отметить, что все выше и нижесказанное было произнесено им в несколько специфичном ключе, поскольку зубы его не переставали выбивать торопливый ритм а ля «я-замерз-до-не-могу». – А я на улице под дождем бегаю. А вы тут в тепле котлеты трескаете! – Возмущение (пожалуй, чересчур яростное) вымокшего до нитки достигло своего апогея в возгласе, сопровожденном тыканием пальцем в сторону застывшего с увенчанной котлетой вилкой Курво-младшего. Курво-младший судорожно сглотнул, убрал вилку за спину и открыл было рот, чтобы высказать что-нибудь в свое оправдание. Избавило его от таковой необходимости то, что Нэрданель, придя в себя после минутного шока, всплеснула руками и, с неженской силой и не по-матерински отпихнув в сторону хлопающего глазами Макалаурэ, бросилась к мужу. В следующие эндцать минут в прихожей происходила закономерная сцена «возвращения блудного папы», сопровождаемая объятиями, поцелуями, торопливыми расспросами, причитаниями «как ты похудел», всхлипываниями и кляцанием зубов. Когда последнее перестало давать Куруфинвэ возможность изъясняться разборчиво, Нэрданель волевым решением велела прекратить общественную истерию и потащила мужа с порога в дом. При этом моментально, практически на бегу были розданы поручения: Майтимо и Макалаурэ остались приводить дверь в хоть какое-нибудь подобие нормального ее состояния; Питьо понесся греть воду; Тельвэ – пополнять остатки ужина; Морьо – подбирать отцу сухую одежду. Вернее эта задача была возложена на него и на Курво, но Курво еще некоторое время стоял в прихожей, размышляя, куда делась котлета с его вилки.
- ...перечислял мне список тех, кто благородно просил за меня, потом буравил взглядом, а потом сказал, что я могу идти.
- А ты?
- А я пообещал отправить им всем послания с благодарностью.
Закутанный в мохнатый плед Феанаро сидел на своем законном месте, постепенно сводя продовольственные запасы к нулю. Вымытый, расчесанный, переодетый в родное теплое, он счастливо розовел от удовольствия и рассказывал семейству подробности своего освобождения, все еще изредка постукивая зубами.
- Интересно, это они персонально для меня такое сотворили? Чтобы путь домой предельно возможно запомнился? - Особо громкий раскат грома отвлек его от увлеченного отрывания от туловища куриной ноги.
- С неба дождь и с неба град... Манвэ – гад, и Ульмо – гад! – Неожиданно выдал вместо ответа Макалаурэ.
Все дружно подскочили. Феанаро еще и поперхнулся.
- Кано, это вроде не входит в жанр душещипательных поэм, на которых ты специализируешься. – Курво-страший удивленно посмотрел на сына.
- Настоящий поэт может сочинять все, что угодно. – Он, пожав плечами, продекламировал еще одно коротенькое стихотворение про Валар, лексикой своей не допускающее приведения его в тексте. На этот раз поперхнулся уже Майтимо. Близнецы и Морьо бессовестно заржали, Нэрданель вспыхнула и попыталась возмутиться. Оба Куруфинвэ посмотрели на Макалаурэ с видимо только сейчас зародившимся уважением.
- Мда... – Майтимо наконец отважился оценить способности младшего брата.
После некоторого замешательства, вызванного новыми открытиями неожиданных граней талантов, беседа возобновилась в исходном ключе, завершившись только тогда, когда взахлеб делившееся новостями семейство обратило внимание на посторонний звук – глава Первого Дома, подперев кулаком щеку и чудом удерживая равновесие в такой позе, крепко спал под аккомпанемент собственного умиротворенного сытого сопения.
Майтимо силой воли заставил себя подняться и отправиться на кухню – инспектировать остатки еды. Вероятно, думал он, ему предстояло проявить либо чудеса изворотливости, чтобы соорудить что-то на завтрак из поскудневших запасов, либо чудеса терпения, чтобы разбудить хоть кого-нибудь из братьев и отправить их в город за продуктами. Такое рвение старшего принца обуславливалось в первую очередь врожденной ответственностью, а вторую - сообщением здравого смысла о том, что скорее всего Нэрданель появится на кухне много позже обычного времени.
Однако по мере продвижения по коридору, нос Майтимо начал улавливать душеспасительные запахи жарящегося омлета с беконом и помидорами, свежего хлеба и оладьев. В довершение к этому незримому натюрморту раздался свист кипящего чайника. Нолдо осторожно подкрался к двери и заглянул внутрь. Изумленному взору старшего Феанароина предстал его собственый отец босиком, в одних штанах и повязанной спереди на манер фартука рубашке снующий по кухне. Мастерски подкидывая на сковороде оладья одной рукой, другой он умудрялся сноровисто резать явно свежекупленные овощи, насвистывая при этом разудалую песенку из числа тех, что вчера исполнял Кано.
- А… А кто за продуктами ходил? – Выдавил наконец из себя Нельо.
Куруфинвэ, не оборачиваясь, бросил через плечо, выкладывая на тарелку очередной поджаристый кругляшок:
- Учитывая, что из всех моих детей подобную инициативу мог проявить только ты, а ты проснулся только сейчас, то размышляя логически, можно догадаться, что обеспечили дом продовольствием либо я, либо мать. Упрощу твою задачу, сказав, что она тоже еще спит.
- А… - Послесекундного обдумывания смысла фразы многозначительно высказался Майтимо.
- Ну раз ты пришел к какому-то знаменателю, - Надо упомянуть, что Феанаро тянуло изъясняться длинными запутанными предложениями исключительно в кругу семьи и в крайне приподнятом настроении, - То, будь добр, расставь на столе приборы и отправляйся будить остальных.
Перебывая в некой задумчивости, Нельо спешно проделал первую часть порученной ему работы и, покосившись на вдохновленно скоблящего сковороду отца, торопливо ретировал с кухни. Для побудки предстояло приложить много больше усилий.
Феанаро же, быстро прибрав на удивление мизерный беспорядок, воздрузил в центр стола блюда с горячими оладьями, разложил куски омлета и расставил тарелки с почей снедью. С гордостью полюбовавшись на очередное восхитительное творение рук своих, он, не задумываясь о последствиях, вытер о чистую рубашку жирные руки, и отошел к окну, с надеждой размышляя, что, быть может, скоро и последнее пустое место за семейным столом будет занято.
http://norlin-nolde.diary.ru/p46985509.htm
Родственные души.
То, что большая часть соседей оказались редкостными придурками, занудами или просто отморозками, бывший король Северного Лихолесья понял почти сразу. Сгрузившись с последнего корабля вместе с последними своими подданными (теперь уже бывшими), он без особых трудностей выяснил нынешнее местообитание родителей, жены и сына и направился прямиком туда. Благо, идти было не так далеко.
Первым же, что расширившиеся от ужаса зеленые очи экс-владыки увидели над подступах к дому, был трепещущий на ветру стяг над огромным соседним особняком. До зубной боли знакомая восьмиконечная звезда нагло и вызывающе сверкала в лучах Анора, предвещая Трандуилу веселое житье-бытье. Вторыми соседями оказались бывшие Хранители Лориэна. Кисло улыбнувшись удивленно застывшей супружеской чете и помахав им ручкой, «уже-не-король» побрел дальше, мрачно косясь на трехметровый забор вокруг обиталища Феаноровой семейки. Пожалуй, это был единственный случай, когда синда мог бы быть благодарен своим давним врагам – засмотревшись на это монументальное оградостроение, он вовремя приостановился, чем спас себя от чего-то, выскочившегося из пышных кустов. «Чем-то» оказался здоровый черный волк с сидящим на его спине восторженно верещящим хоббитом. Хоббита оторопевший Трандуил признал сразу, на волка, с нехорошим предчувствием, смотрел какое-то время, мысленно говоря себе что «мало ли в Валиноре здоровых черных волков»… Пока же он так размышлял, из тех же зарослей вылетела громадная белая псина, размером своим напоминающая годовалого теленка, и двое что-то вопящих рыжих эльфов. Вся троица (!), покосившись на Трандуила, хором выдала «Здорово, синда!» и ломанулась в след за волком с его седоком.
Бывший король почувствовал стойкое желание рухнуть на колени и забиться в истерике, проклиная тот день, когда он решился взойти на борт проклятого корабля. Однако эльфийское достоинство и благородная кровь поступить таким недостойным образом ему не позволили, так что стиснув зубы и гордо выпрямившись, Трандуил стремительно направился к воротам, украшенным характерным растительным узором.
- Ну если не обращать внимание на это… - Леголас немного извиняюще махнул в сторону черного столба дыма, валящего из-за феаноровского забора. Оттуда же долетал поток изощренных ругательств на различных языках и угрозы кого-то «самого там зажарить». – В общем, жизнь нормальная. Ты привыкнешь. – Бывший лихолесский принц улыбнулся и подлил отцу горячего чая.
Трандуил, впервые за несколько тысячелетий сбросивший с себя помпезную величественность, сидел на кухне, на табуретке в домашней тунике, расставив локти на столе и слушал рассказы домашних о местных обычаях. От пышного застолья, которое тут же в честь воссоединения с его семьей попыталась устроить мать, он сумел отвертеться, сославшись на то, что, во-первых, уже поел, а во-вторых, за свое «королевствование» так устал от всех этих пиров, что просит отложить торжество хотя бы на пару дней. Если второе было отчасти правдой, то на счет первого Трандуил бессовестно врал и не краснел. Не краснел потому, что после длительного плавания упоминание о еде окрасили бы его скорее в нежно-зеленый оттенок. Что поделаешь, несмотря на родство с тэлери, морская качка не пошла королю на пользу…
- С какой стати мы должны привыкать! – Явно не в первый раз возмутился Орофер, сверкая глазами на внука. – Я этого так не оставлю!
- Ты «этого так не оставляешь» уже несколько лет. – Первая бывшая королева с характерной усмешкой глянула на мужа. – Живем и живем. Они нас не трогают, мы их не трогаем.
- А почему не трогают?! – Орофер хлопнул по столу. – Они нас за эльфов не считают! Нас, высшую синдарскую знать!
Трандуил, чувства отца целиком и полностью разделявший, все же в дискуссию вмешиваться не стал, намерившись следовать обычной своей тактике скрытного выжидания и последующего действия наверняка. В конце концов прямолинейность и излишняя решительность Орофера ни к чему хорошему его и не привели.
На следующий день с родственно-дружеским визитом явились Келеборн и Галадриэль. После часового равномерного раскачивания головой в такт многоумным речам благовоспитанных соседей, Трандуил начал всерьез опасаться за состояние собственных шейных позвонков. К счастью, не в пример некоторым вежливые эльфы, соблюдая этикет изволили откланятся и, пригласив экс-короля к себе с ответным визитом, чинно проследовали домой.
Правда вскоре расслабившегося было в кресле с книжечкой и чашечкой Орофериона ждало потрясение. В дверь громко постучали. По причине того, что родители уехали в город к каким-то давним друзьям, жена вязала что-то ядовито-зеленое в саду, а Леголас бряцал чем-то в своей комнате, к выходу пришлось направиться самому бывшему владыке. Преодалев хитросплетение коридоров на своем пути, он вышел-таки к дверям и, раздраженно скрипя зубами на настойчивость неизвестного гостя, дернул за витую ручку.
На пороге, опираясь на длинный изогнутый лук и отпихивая ногой лезущую в дверь псину, стоял знакомый Трандуилу по незабвенной Дориатской Разборке Келегорм, прозванный в народе Прекрасным.
- Здорово, синда. – Хором поздоровались охотник и собака. – Тебя из Мандоса освободили или ты сам из Средиземья смотался? Впрочем, какая мне разница. – Феаноринг бесцеремонно заглянул в дом поверх Трандуилова плеча. – Леголас, мать твоя синдарская, нам тебя долго ждать?!
Потерявший от такой наглости всякую способность к членораздельной речи синда оторопело обернулся – по ступеньками, на бегу застегивая ремень и поправляя лук, несся его собственный сын, тревожно на отца смотрящий.
- Я, это, на охоту… Ненадолго. Ты не беспокойся. – Принц благоразумно помахал отцу рукой и понесся дальше - по садовой дорожке к калитке, где толпились рыжие близнецы, двое сыновей Элронда и еще какие-то эльфы разных национальностей.
Келегорм же, особой поспешности не выказывая, хлопнул Трандуила по плечу и со словами «Бывай, синда» неторопливо направился следом.
Бывший король Лихолесья простоял в дверях еще с десяток минут, после чего, наконец очнувшись, ушел в дом. Думать.
В последующие несколько дней выяснилось, что лихолесский принц позорит свое почтенное семейство тем, что с характерной периодичностью выезжает на охоту в обществе ненавистных феанорингов. Так же выяснилось, что в тайну такого недостойного поведения посвящены не только его мать и бабка (в то время как жаждущий нолдорской крови Орофер пребывает в счастливом неведении), но и в принципе все обитатели Тириона, ненаходящие в таковых действиях принца ничего преступного.
Следующим ударом под дых несчастному эмигранту было известие о том, что сами благородные дамы поддерживают весьма дружеские отношения с хозяйкой Первого Дома. Выяснилось это тогда, когда как-то утречком заспанный и задумчивый Трандуил в домашних штанах выполз в кухню, дабы поинтересоваться у супруги куда делись все его рубашки и туники и встретился взглядом с рыжеволосой нолдиэ, попивавшей кофе в обществе его жены и матери. Пробормотав что-то извинительное, экс-король спешно удалился, под смех дам и замечание Нэрданель – «Прямо как мой».
В общем, бывшего владыку обложили. В таком положении вещей надо было хорошенько подумать, потому как любая сложная ситуация с его точки зрения имела два выхода: либо прорываться с кровью по трупам, либо, пораскинув извилинами, прийти к выводу, что нынешнее положение вещей отнюдь не смертельно и лучше пока подождать, глядишь – само все и образуется. Процесс размышления между тем изрядно осложнялся фактом того, что вдохновленный приездом сына Орофер принялся склонять его к решительным действиям против ненавистных перводомцев, чье обиталище, располагавшееся в середине улицы, тем не менее являло миру пугающих размеров надвратный номер – руну «1»…
Исходя из таких непростых условий, размышлять Трандуил отправился за город, к морю.
Неясно, то ли подобные проблемы терзали многих валинорцев, то ли денек выдался на редкость погожий, то ли такая практика была обычной, но золотистый пляж был забит до отказа. Перескакивая через распластавшиеся на песке эльфийские тела, синда обреченно обозревал местность, надеясь отыскать достаточный кусок пляжной площади, где смог бы разместить самое себя. Головой вертеть пришлось долго, однако изыскания увенчались поразительным успехом: забравшийся на каменюку Трандуил увидел приятно удившую его своим наличием зону отчуждения. Зона был чудо как хороша: незатоптанный песок, отсутсвие выброшенных на берег водорослей, прямые солнечные лучи... Красота. Главное, что в центре свободной площади расположился всего один отдыхающий, а значит ничто не мешало бывшему владыке предаться своим размышлениям. Вообще-то такой островок одиночества на фоне утрамбовавшихся загорающих выглядел несколько странно, если не сказать больше, но кто их эти валинорские порядки знает? Так что синда, недолго думая, устремился к цели.
Проворно пролавировав между набившимися на пляж местными обитателями, Трандуил добрался до вожделенного участка и, поколебавшись мгновение, приблизился к распластавшемуся на песочке эльфу, заслонившемуся от яркого солнца собственной туникой. Будучи воспитанным в приличной семье королевских кровей, синда, даже с учетом не самого простого характера, счел должным поинтересоваться:
- Не возражаешь ли, любезный, если я расположусь рядом?
Лежащий что-то утвердительно промычал из-под туники и, на всякий случай махнул рукой – валяй, мол.
Порадовавшись мысленно тому, что хоть кто-то в этом Валиноре может объясняться без крика, Трандуил блаженно улегся на прогретый песок, не заметив брошенных на него недоуменно-испуганных взглядов остальных отдыхающих, и принялся думать.
Однако экс-королевские мысли неожиданнно вильнули в сторону от намеченного направления и устремились в несколько иную сторону.
- И что я так сюда рвался? Жил себе в Средиземье, не тужил… А тут: отец со своими моралями, жена опекает, глаз не сводит, сын совсем от рук отбился. И народ какой-то ненормальный… Особенно соседи.
- Угу. – Глухо раздалось из-под туники.
- А? – Удивленно обернулся Трандуил, только сейчас сообразив, что начал размышлять вслух.
- И отец опекает, и жена от рук отбилась, и дети ненормальные, и соседи с моралями и народ глаз не сводит. – Сонно подтвердил лежащий.
Синда дернул бровью, на такую интерпретацию сходных проблем и к собственному удивлению начал жаловаться:
- Да, в Средиземье, наверное, лучше было. Там я был Королем, меня ценили и уважали. Хотя кто-то и распускал идиотские слухи, что я за камни удавлю кого угодно…
- Угу. – Снова отозвался лежащий, проявив неожиданному заинтересованность чужими проблемами. – И Королем, и ценили-и-и… - Он с хрустом потянулся и зевнул под туникой, - и про Камни слухи распускали.
- А уж как плыть сюда… Кирдан, скупердяй, все отмазывался, мол кораблей у него нет. Чуть не с боем пробивался. Да и море это… Фу, как качку на этой посудине вспомню…
- Угу. С боем пробивался, да. А от качки вина теплого хорошо… - Заметил собеседник Трандуила, переворачиваясь лицом вниз и подставляя солнцу спину.
- Хотя там свои проблемы были… - Мрачно продолжил эльф, глядя на море. – Сначала какая-то сволочь отца зарубила, потом жена за Море ушла… Стерва, бросила на меня с ребенком и смылась. Зов ей покоя не давал, видите ли… Зато сейчас по пятам ходит, опекает.
- Хм… - С сомнением протянул лежащий и, видимо, глянул на Трандуила из под туники. – Это ты точно про себя жалуешься, родимый?
Несколько удивленный таким фамильярным обращением синда недоуменно пожал плечами:
- А про кого? Даже из дома пришлось убраться – подумать спокойно негде. То соседи орут как ненормальные, то в гости кто-нибудь припрется…
- Соседи – это еще полбеды, вот когда дома орут и из себя поминутно выводя-я-ят… - Он вздохнул и сел на песке, снова зевнув в скомканную тунику, и повернул наконец лицо к собеседнику.
Трандуил осознал три вещи: во-первых, почему на забитом пляже вокруг одиноко лежащего эльфа существовало такое свободное пространство, во-вторых, понял, что он, Трандуил, идиот, в-третьих, постиг смысл аданской фразы «внутри все оборвалось». Эти три эти истины дались бывшему лихолесскому королю ввиду присущей ему проницательности, действию которой не помешало даже то, что напрямую пересечья со своим соседом ему еще не посчастливилось.
- Скажи мне, Трандуил, - между тем, меланхолично рассматривая спутавшуюсь черную прядь волос, протянул собеседник, являя неожиданную осведомленность по поводу личности Орофериона. – имеешь ли ты что-нибудь против недельной рыбалки в целях укрепления добрососедских отношений? Насчет лодки – по старой памяти договорюсь с Ольвэ. Обещаю не топить и не укачивать.
Очевидно, после первой в Валиноре встречи с Келегормом, у Трандуила выработался некий иммунитет к подобным нолдорским выходкам. Так что он со спокойным видом пожал плечами и ответил:
- Ну если ты пообщаешь еще и не сжигать, то согласен.
Вероятно, через неделю Ороферу предстояло выслушать неоспоримую речь, доказывающую преимущество дипломатии и наличия общих проблем над применением грубой силы и прокладыванием подкопа.
Ну все это лирика, а вот сколько у меня скопилось в загашниках! И начну я с добрых, милых и позитивных историй Норлин Илонвэ. Грустить и думать будем потом, а сейчас почитаем это. Я позволила себе выделить цветом те фразы, которые собираюсь растащить на цитаты :)
Как сказала когда-то ~Тень~: "Первый дом крайне ценен для Арды — без него чувство юмора будет предано анафеме".
http://norlin-nolde.diary.ru/p46627513.htm?from=last#571704994
Об ужине, завтраке и пустующих местах.
За окнами бесновалась гроза. Ливень яростно хлестал по стенам и стеклам, изломанные, будто в агонии, молнии прорезали непроглядно-черное небо, а рокочущие раскаты грома сотрясали окрестности так, что на столе подчас испуганно вздрагивала посуда.
Кухня, чуть подсвеченная колеблющимся пламенем притихшего очага, утопала в синем сумраке. За столом сидели семеро. Рыжеволосая женщина в накинутой на плечи теплой шали то и дело оборачивалась на окна, немного обеспокоенно качая головой. Нет, гроза отнюдь не пугала ее, но вселяла ощутимое чувство тревоги. Справа от нее сидели двое, являя собой полный контраст друг другу. Первый, с такой же, как и у женщины огненно-рыжей копной волос непоколебимо спокойно поглощал ужин, почти не поднимая глаз от тарелки. Второй, отчетливо схожий с ней чертами лица, задумчиво смотрел в окно, крутя пальцами длинную смоляную прядь. Мысли его явно были далеки от насмерть замерзших котлет. Напротив хозяйки в торце стола двое веснушчатых близнецов – почти полные копии старшего брата – постоянно переглядывались и толкали друг друга локтями, видимо общаясь на осанвэ. Действительно, нарушать молчание под рев грозы не тянуло. Сидящие по левую руку от женщины одинаково черноволосые, явственно похожие юноши с нескрываемой жадностью уничтожали содержимое своих тарелок.
Хозяйка чуть улыбнулась и пододвинула братьям блюдо с тушеным мясом. Те одновременно благодарно кивнули и принялись делить добавку. Женщина снова улыбнулась, потом ее глаза погрустнели - она украдкой бросила взгляд на два пустых места с нетронутыми приборами: одно рядом с собой во главе стола, другое – слева, между ней и старшим из темноволосых братьев.
- Не припомню я в Амане такой жуткой грозы. – Наконец нарушила молчание хозяйка, зябко поведя плечами. – Может, все же зажжем свет?
- Ну нет, мама, не надо! – Близнецы одновременно вскинули головы, молящее глядя на мать. – В такую погоду, - продолжил тот, что был чуть темнее волосами, - надо сидеть и ловить атмосферу. Это тебе и Макалаурэ скажет.
- Да, скажу. – Задумавшийся эльф оторвал взгляд от окна и улыбнулся. – Атмосфера удивительная... – Из внутреннего кармана его синей куртки появился кусок желтоватой бумаги и огрызок грифеля, тарелка с едва початым ужином была безжалостно отодвинута.
Близнецы, глянув на это, привычно-дружно прыснули. Застывшая атмосфера в кухне потеплела и ожила.
- Курво, Морьо, не лопнете? – Доселе молчавший старший отложил вилку и усмехнулся, глядя на стремительно пустеющие (и явно не последний раз) тарелки сидящих напротив братьев. Приподнялся со стула и встрепал черные волосы того, что постарше.
- Посмотрел бы я на тебя, Майтимо, после Мандоса. - Фыркнул Курво, убирая от лица свесившиеся пряди.
- Точно, тоже ведь был голоден, как сотня гномов. – Поддержал его Морьо.
- А ты все со своими гномами. – Нэрданель усмехнулась, качнув головой. После возвращения средних сыновей дом мгновенно наполнился фразочками и ругательствами на языке Детей Аулэ, а уж упоминания о них и вовсе были обязательными в речах бывшего владыки Таргелиона.
Морьо же в ответ на это замечание только хмыкнул и пожал плечами: «Ну и что с того?»
А за окном продолжала бушевать гроза. Молния несколько раз освещала лица ярким белым светом, дождь не утихал, а ветер яростно скреб в окна длинными ветвями... Нэрданель порывисто обернулась, сообразив, что у дома не растет ничего, что может доставать до стекол.
Очередная вспышка высветила за окном силуэт. Лица стоящего было не видно – свет очага не дотягивался до погруженной во мрак внешней стены, а через залитое водой стекло разглядеть что-то не позволяло даже эльфийское зрение. Незнакомец яростно стучал по раме, отчаянно жестикулируя и тщетно стараясь перекричать бурю. Все присутствующие удивленно замерли.
- Э... Кого это носит в такую погоду?.. – Пробормотал Куруфинвэ, вглядываясь в застланное дождевыми потоками окно.
- Надо выглянуть – впустить его... – Нэрданель собралась было подняться из-за стола, но силуэт за окном в отчаянии постучал себя по голове, видимо выказывая сомнение в умственных способностях расположившихся на кухне, и растворился во мраке под дождем.
- А... Что это сейчас было? – Хором поинтересовались друг у друга близнецы, в то время как остальные удивленно переглядывались.
- А в дверь постучать ему в голову не пришло? – Заметил скептически Морьо.
- Да уж раз мы стук в окно не сразу услышали, то что про дверь говорить... – Майтимо, хмурясь, покосился на новую вспышку молнии.
- Я все же выйду, посмотрю. – Нэрданель встала, но тут же испуганно ухватилась за стол: со стороны входа до отделенной от него половиной дома кухни донесся явственно слышный грохот. Через мгновение – второй, еще более оглушительный. Все шестеро братьев, опрокинув половину стульев, вскочили на ноги и вместе с матерью бросились на шум.
Когда они влетели в прихожую, взору их предстала интереснейшая картина: входная дверь, варварски сорванная с петель, стояла аккуратно прислоненная к родному косяку, дождь, обрадованный новыми возможностями, быстро заливал пол, по которому уже растекалась внушительных размеров лужа. В непосредственном центре лужи, являясь, очевидно, изначальным источником ее первообразования, низвергая с насквозь промокшей одежды на безнадежно утраченный ковер потоки воды, стоял, флегматично выжимая волосы, непосредственный хозяин дома, чье место во главе стола ныне пустовало по причине нахождения его в местах весьма отдаленных.
- А я стучу-стучу. – Медленно проговорил он, не отвлекаясь от в общем-то тщетного процесса приведения себя в Эруугодный вид. – А вы не слышите. – Мрачные интонации в голосе вернувшегося главы семейства усилились. Надо отметить, что все выше и нижесказанное было произнесено им в несколько специфичном ключе, поскольку зубы его не переставали выбивать торопливый ритм а ля «я-замерз-до-не-могу». – А я на улице под дождем бегаю. А вы тут в тепле котлеты трескаете! – Возмущение (пожалуй, чересчур яростное) вымокшего до нитки достигло своего апогея в возгласе, сопровожденном тыканием пальцем в сторону застывшего с увенчанной котлетой вилкой Курво-младшего. Курво-младший судорожно сглотнул, убрал вилку за спину и открыл было рот, чтобы высказать что-нибудь в свое оправдание. Избавило его от таковой необходимости то, что Нэрданель, придя в себя после минутного шока, всплеснула руками и, с неженской силой и не по-матерински отпихнув в сторону хлопающего глазами Макалаурэ, бросилась к мужу. В следующие эндцать минут в прихожей происходила закономерная сцена «возвращения блудного папы», сопровождаемая объятиями, поцелуями, торопливыми расспросами, причитаниями «как ты похудел», всхлипываниями и кляцанием зубов. Когда последнее перестало давать Куруфинвэ возможность изъясняться разборчиво, Нэрданель волевым решением велела прекратить общественную истерию и потащила мужа с порога в дом. При этом моментально, практически на бегу были розданы поручения: Майтимо и Макалаурэ остались приводить дверь в хоть какое-нибудь подобие нормального ее состояния; Питьо понесся греть воду; Тельвэ – пополнять остатки ужина; Морьо – подбирать отцу сухую одежду. Вернее эта задача была возложена на него и на Курво, но Курво еще некоторое время стоял в прихожей, размышляя, куда делась котлета с его вилки.
- ...перечислял мне список тех, кто благородно просил за меня, потом буравил взглядом, а потом сказал, что я могу идти.
- А ты?
- А я пообещал отправить им всем послания с благодарностью.
Закутанный в мохнатый плед Феанаро сидел на своем законном месте, постепенно сводя продовольственные запасы к нулю. Вымытый, расчесанный, переодетый в родное теплое, он счастливо розовел от удовольствия и рассказывал семейству подробности своего освобождения, все еще изредка постукивая зубами.
- Интересно, это они персонально для меня такое сотворили? Чтобы путь домой предельно возможно запомнился? - Особо громкий раскат грома отвлек его от увлеченного отрывания от туловища куриной ноги.
- С неба дождь и с неба град... Манвэ – гад, и Ульмо – гад! – Неожиданно выдал вместо ответа Макалаурэ.
Все дружно подскочили. Феанаро еще и поперхнулся.
- Кано, это вроде не входит в жанр душещипательных поэм, на которых ты специализируешься. – Курво-страший удивленно посмотрел на сына.
- Настоящий поэт может сочинять все, что угодно. – Он, пожав плечами, продекламировал еще одно коротенькое стихотворение про Валар, лексикой своей не допускающее приведения его в тексте. На этот раз поперхнулся уже Майтимо. Близнецы и Морьо бессовестно заржали, Нэрданель вспыхнула и попыталась возмутиться. Оба Куруфинвэ посмотрели на Макалаурэ с видимо только сейчас зародившимся уважением.
- Мда... – Майтимо наконец отважился оценить способности младшего брата.
После некоторого замешательства, вызванного новыми открытиями неожиданных граней талантов, беседа возобновилась в исходном ключе, завершившись только тогда, когда взахлеб делившееся новостями семейство обратило внимание на посторонний звук – глава Первого Дома, подперев кулаком щеку и чудом удерживая равновесие в такой позе, крепко спал под аккомпанемент собственного умиротворенного сытого сопения.
Майтимо силой воли заставил себя подняться и отправиться на кухню – инспектировать остатки еды. Вероятно, думал он, ему предстояло проявить либо чудеса изворотливости, чтобы соорудить что-то на завтрак из поскудневших запасов, либо чудеса терпения, чтобы разбудить хоть кого-нибудь из братьев и отправить их в город за продуктами. Такое рвение старшего принца обуславливалось в первую очередь врожденной ответственностью, а вторую - сообщением здравого смысла о том, что скорее всего Нэрданель появится на кухне много позже обычного времени.
Однако по мере продвижения по коридору, нос Майтимо начал улавливать душеспасительные запахи жарящегося омлета с беконом и помидорами, свежего хлеба и оладьев. В довершение к этому незримому натюрморту раздался свист кипящего чайника. Нолдо осторожно подкрался к двери и заглянул внутрь. Изумленному взору старшего Феанароина предстал его собственый отец босиком, в одних штанах и повязанной спереди на манер фартука рубашке снующий по кухне. Мастерски подкидывая на сковороде оладья одной рукой, другой он умудрялся сноровисто резать явно свежекупленные овощи, насвистывая при этом разудалую песенку из числа тех, что вчера исполнял Кано.
- А… А кто за продуктами ходил? – Выдавил наконец из себя Нельо.
Куруфинвэ, не оборачиваясь, бросил через плечо, выкладывая на тарелку очередной поджаристый кругляшок:
- Учитывая, что из всех моих детей подобную инициативу мог проявить только ты, а ты проснулся только сейчас, то размышляя логически, можно догадаться, что обеспечили дом продовольствием либо я, либо мать. Упрощу твою задачу, сказав, что она тоже еще спит.
- А… - Послесекундного обдумывания смысла фразы многозначительно высказался Майтимо.
- Ну раз ты пришел к какому-то знаменателю, - Надо упомянуть, что Феанаро тянуло изъясняться длинными запутанными предложениями исключительно в кругу семьи и в крайне приподнятом настроении, - То, будь добр, расставь на столе приборы и отправляйся будить остальных.
Перебывая в некой задумчивости, Нельо спешно проделал первую часть порученной ему работы и, покосившись на вдохновленно скоблящего сковороду отца, торопливо ретировал с кухни. Для побудки предстояло приложить много больше усилий.
Феанаро же, быстро прибрав на удивление мизерный беспорядок, воздрузил в центр стола блюда с горячими оладьями, разложил куски омлета и расставил тарелки с почей снедью. С гордостью полюбовавшись на очередное восхитительное творение рук своих, он, не задумываясь о последствиях, вытер о чистую рубашку жирные руки, и отошел к окну, с надеждой размышляя, что, быть может, скоро и последнее пустое место за семейным столом будет занято.
http://norlin-nolde.diary.ru/p46985509.htm
Родственные души.
То, что большая часть соседей оказались редкостными придурками, занудами или просто отморозками, бывший король Северного Лихолесья понял почти сразу. Сгрузившись с последнего корабля вместе с последними своими подданными (теперь уже бывшими), он без особых трудностей выяснил нынешнее местообитание родителей, жены и сына и направился прямиком туда. Благо, идти было не так далеко.
Первым же, что расширившиеся от ужаса зеленые очи экс-владыки увидели над подступах к дому, был трепещущий на ветру стяг над огромным соседним особняком. До зубной боли знакомая восьмиконечная звезда нагло и вызывающе сверкала в лучах Анора, предвещая Трандуилу веселое житье-бытье. Вторыми соседями оказались бывшие Хранители Лориэна. Кисло улыбнувшись удивленно застывшей супружеской чете и помахав им ручкой, «уже-не-король» побрел дальше, мрачно косясь на трехметровый забор вокруг обиталища Феаноровой семейки. Пожалуй, это был единственный случай, когда синда мог бы быть благодарен своим давним врагам – засмотревшись на это монументальное оградостроение, он вовремя приостановился, чем спас себя от чего-то, выскочившегося из пышных кустов. «Чем-то» оказался здоровый черный волк с сидящим на его спине восторженно верещящим хоббитом. Хоббита оторопевший Трандуил признал сразу, на волка, с нехорошим предчувствием, смотрел какое-то время, мысленно говоря себе что «мало ли в Валиноре здоровых черных волков»… Пока же он так размышлял, из тех же зарослей вылетела громадная белая псина, размером своим напоминающая годовалого теленка, и двое что-то вопящих рыжих эльфов. Вся троица (!), покосившись на Трандуила, хором выдала «Здорово, синда!» и ломанулась в след за волком с его седоком.
Бывший король почувствовал стойкое желание рухнуть на колени и забиться в истерике, проклиная тот день, когда он решился взойти на борт проклятого корабля. Однако эльфийское достоинство и благородная кровь поступить таким недостойным образом ему не позволили, так что стиснув зубы и гордо выпрямившись, Трандуил стремительно направился к воротам, украшенным характерным растительным узором.
- Ну если не обращать внимание на это… - Леголас немного извиняюще махнул в сторону черного столба дыма, валящего из-за феаноровского забора. Оттуда же долетал поток изощренных ругательств на различных языках и угрозы кого-то «самого там зажарить». – В общем, жизнь нормальная. Ты привыкнешь. – Бывший лихолесский принц улыбнулся и подлил отцу горячего чая.
Трандуил, впервые за несколько тысячелетий сбросивший с себя помпезную величественность, сидел на кухне, на табуретке в домашней тунике, расставив локти на столе и слушал рассказы домашних о местных обычаях. От пышного застолья, которое тут же в честь воссоединения с его семьей попыталась устроить мать, он сумел отвертеться, сославшись на то, что, во-первых, уже поел, а во-вторых, за свое «королевствование» так устал от всех этих пиров, что просит отложить торжество хотя бы на пару дней. Если второе было отчасти правдой, то на счет первого Трандуил бессовестно врал и не краснел. Не краснел потому, что после длительного плавания упоминание о еде окрасили бы его скорее в нежно-зеленый оттенок. Что поделаешь, несмотря на родство с тэлери, морская качка не пошла королю на пользу…
- С какой стати мы должны привыкать! – Явно не в первый раз возмутился Орофер, сверкая глазами на внука. – Я этого так не оставлю!
- Ты «этого так не оставляешь» уже несколько лет. – Первая бывшая королева с характерной усмешкой глянула на мужа. – Живем и живем. Они нас не трогают, мы их не трогаем.
- А почему не трогают?! – Орофер хлопнул по столу. – Они нас за эльфов не считают! Нас, высшую синдарскую знать!
Трандуил, чувства отца целиком и полностью разделявший, все же в дискуссию вмешиваться не стал, намерившись следовать обычной своей тактике скрытного выжидания и последующего действия наверняка. В конце концов прямолинейность и излишняя решительность Орофера ни к чему хорошему его и не привели.
На следующий день с родственно-дружеским визитом явились Келеборн и Галадриэль. После часового равномерного раскачивания головой в такт многоумным речам благовоспитанных соседей, Трандуил начал всерьез опасаться за состояние собственных шейных позвонков. К счастью, не в пример некоторым вежливые эльфы, соблюдая этикет изволили откланятся и, пригласив экс-короля к себе с ответным визитом, чинно проследовали домой.
Правда вскоре расслабившегося было в кресле с книжечкой и чашечкой Орофериона ждало потрясение. В дверь громко постучали. По причине того, что родители уехали в город к каким-то давним друзьям, жена вязала что-то ядовито-зеленое в саду, а Леголас бряцал чем-то в своей комнате, к выходу пришлось направиться самому бывшему владыке. Преодалев хитросплетение коридоров на своем пути, он вышел-таки к дверям и, раздраженно скрипя зубами на настойчивость неизвестного гостя, дернул за витую ручку.
На пороге, опираясь на длинный изогнутый лук и отпихивая ногой лезущую в дверь псину, стоял знакомый Трандуилу по незабвенной Дориатской Разборке Келегорм, прозванный в народе Прекрасным.
- Здорово, синда. – Хором поздоровались охотник и собака. – Тебя из Мандоса освободили или ты сам из Средиземья смотался? Впрочем, какая мне разница. – Феаноринг бесцеремонно заглянул в дом поверх Трандуилова плеча. – Леголас, мать твоя синдарская, нам тебя долго ждать?!
Потерявший от такой наглости всякую способность к членораздельной речи синда оторопело обернулся – по ступеньками, на бегу застегивая ремень и поправляя лук, несся его собственный сын, тревожно на отца смотрящий.
- Я, это, на охоту… Ненадолго. Ты не беспокойся. – Принц благоразумно помахал отцу рукой и понесся дальше - по садовой дорожке к калитке, где толпились рыжие близнецы, двое сыновей Элронда и еще какие-то эльфы разных национальностей.
Келегорм же, особой поспешности не выказывая, хлопнул Трандуила по плечу и со словами «Бывай, синда» неторопливо направился следом.
Бывший король Лихолесья простоял в дверях еще с десяток минут, после чего, наконец очнувшись, ушел в дом. Думать.
В последующие несколько дней выяснилось, что лихолесский принц позорит свое почтенное семейство тем, что с характерной периодичностью выезжает на охоту в обществе ненавистных феанорингов. Так же выяснилось, что в тайну такого недостойного поведения посвящены не только его мать и бабка (в то время как жаждущий нолдорской крови Орофер пребывает в счастливом неведении), но и в принципе все обитатели Тириона, ненаходящие в таковых действиях принца ничего преступного.
Следующим ударом под дых несчастному эмигранту было известие о том, что сами благородные дамы поддерживают весьма дружеские отношения с хозяйкой Первого Дома. Выяснилось это тогда, когда как-то утречком заспанный и задумчивый Трандуил в домашних штанах выполз в кухню, дабы поинтересоваться у супруги куда делись все его рубашки и туники и встретился взглядом с рыжеволосой нолдиэ, попивавшей кофе в обществе его жены и матери. Пробормотав что-то извинительное, экс-король спешно удалился, под смех дам и замечание Нэрданель – «Прямо как мой».
В общем, бывшего владыку обложили. В таком положении вещей надо было хорошенько подумать, потому как любая сложная ситуация с его точки зрения имела два выхода: либо прорываться с кровью по трупам, либо, пораскинув извилинами, прийти к выводу, что нынешнее положение вещей отнюдь не смертельно и лучше пока подождать, глядишь – само все и образуется. Процесс размышления между тем изрядно осложнялся фактом того, что вдохновленный приездом сына Орофер принялся склонять его к решительным действиям против ненавистных перводомцев, чье обиталище, располагавшееся в середине улицы, тем не менее являло миру пугающих размеров надвратный номер – руну «1»…
Исходя из таких непростых условий, размышлять Трандуил отправился за город, к морю.
Неясно, то ли подобные проблемы терзали многих валинорцев, то ли денек выдался на редкость погожий, то ли такая практика была обычной, но золотистый пляж был забит до отказа. Перескакивая через распластавшиеся на песке эльфийские тела, синда обреченно обозревал местность, надеясь отыскать достаточный кусок пляжной площади, где смог бы разместить самое себя. Головой вертеть пришлось долго, однако изыскания увенчались поразительным успехом: забравшийся на каменюку Трандуил увидел приятно удившую его своим наличием зону отчуждения. Зона был чудо как хороша: незатоптанный песок, отсутсвие выброшенных на берег водорослей, прямые солнечные лучи... Красота. Главное, что в центре свободной площади расположился всего один отдыхающий, а значит ничто не мешало бывшему владыке предаться своим размышлениям. Вообще-то такой островок одиночества на фоне утрамбовавшихся загорающих выглядел несколько странно, если не сказать больше, но кто их эти валинорские порядки знает? Так что синда, недолго думая, устремился к цели.
Проворно пролавировав между набившимися на пляж местными обитателями, Трандуил добрался до вожделенного участка и, поколебавшись мгновение, приблизился к распластавшемуся на песочке эльфу, заслонившемуся от яркого солнца собственной туникой. Будучи воспитанным в приличной семье королевских кровей, синда, даже с учетом не самого простого характера, счел должным поинтересоваться:
- Не возражаешь ли, любезный, если я расположусь рядом?
Лежащий что-то утвердительно промычал из-под туники и, на всякий случай махнул рукой – валяй, мол.
Порадовавшись мысленно тому, что хоть кто-то в этом Валиноре может объясняться без крика, Трандуил блаженно улегся на прогретый песок, не заметив брошенных на него недоуменно-испуганных взглядов остальных отдыхающих, и принялся думать.
Однако экс-королевские мысли неожиданнно вильнули в сторону от намеченного направления и устремились в несколько иную сторону.
- И что я так сюда рвался? Жил себе в Средиземье, не тужил… А тут: отец со своими моралями, жена опекает, глаз не сводит, сын совсем от рук отбился. И народ какой-то ненормальный… Особенно соседи.
- Угу. – Глухо раздалось из-под туники.
- А? – Удивленно обернулся Трандуил, только сейчас сообразив, что начал размышлять вслух.
- И отец опекает, и жена от рук отбилась, и дети ненормальные, и соседи с моралями и народ глаз не сводит. – Сонно подтвердил лежащий.
Синда дернул бровью, на такую интерпретацию сходных проблем и к собственному удивлению начал жаловаться:
- Да, в Средиземье, наверное, лучше было. Там я был Королем, меня ценили и уважали. Хотя кто-то и распускал идиотские слухи, что я за камни удавлю кого угодно…
- Угу. – Снова отозвался лежащий, проявив неожиданному заинтересованность чужими проблемами. – И Королем, и ценили-и-и… - Он с хрустом потянулся и зевнул под туникой, - и про Камни слухи распускали.
- А уж как плыть сюда… Кирдан, скупердяй, все отмазывался, мол кораблей у него нет. Чуть не с боем пробивался. Да и море это… Фу, как качку на этой посудине вспомню…
- Угу. С боем пробивался, да. А от качки вина теплого хорошо… - Заметил собеседник Трандуила, переворачиваясь лицом вниз и подставляя солнцу спину.
- Хотя там свои проблемы были… - Мрачно продолжил эльф, глядя на море. – Сначала какая-то сволочь отца зарубила, потом жена за Море ушла… Стерва, бросила на меня с ребенком и смылась. Зов ей покоя не давал, видите ли… Зато сейчас по пятам ходит, опекает.
- Хм… - С сомнением протянул лежащий и, видимо, глянул на Трандуила из под туники. – Это ты точно про себя жалуешься, родимый?
Несколько удивленный таким фамильярным обращением синда недоуменно пожал плечами:
- А про кого? Даже из дома пришлось убраться – подумать спокойно негде. То соседи орут как ненормальные, то в гости кто-нибудь припрется…
- Соседи – это еще полбеды, вот когда дома орут и из себя поминутно выводя-я-ят… - Он вздохнул и сел на песке, снова зевнув в скомканную тунику, и повернул наконец лицо к собеседнику.
Трандуил осознал три вещи: во-первых, почему на забитом пляже вокруг одиноко лежащего эльфа существовало такое свободное пространство, во-вторых, понял, что он, Трандуил, идиот, в-третьих, постиг смысл аданской фразы «внутри все оборвалось». Эти три эти истины дались бывшему лихолесскому королю ввиду присущей ему проницательности, действию которой не помешало даже то, что напрямую пересечья со своим соседом ему еще не посчастливилось.
- Скажи мне, Трандуил, - между тем, меланхолично рассматривая спутавшуюсь черную прядь волос, протянул собеседник, являя неожиданную осведомленность по поводу личности Орофериона. – имеешь ли ты что-нибудь против недельной рыбалки в целях укрепления добрососедских отношений? Насчет лодки – по старой памяти договорюсь с Ольвэ. Обещаю не топить и не укачивать.
Очевидно, после первой в Валиноре встречи с Келегормом, у Трандуила выработался некий иммунитет к подобным нолдорским выходкам. Так что он со спокойным видом пожал плечами и ответил:
- Ну если ты пообщаешь еще и не сжигать, то согласен.
Вероятно, через неделю Ороферу предстояло выслушать неоспоримую речь, доказывающую преимущество дипломатии и наличия общих проблем над применением грубой силы и прокладыванием подкопа.